А это кто? А это? Это Иисус? Почему он в клеточку? А-а, не Иисус. А этот бог почему с ложкой? Опять не бог? Ага, лекарь. Хороший, значит, святой. Грустная какая Богородица, красивая. А вот той зачем жемчуга к лицу приклеили? Оклад? А ящик, значит, киот. Забавное слово. А вон та штука для чего? А вот эта?..
Батюшка Иоанн наблюдал за любопытной девицей с удивлением и явной опаской, замешкавшись начать службу. Приходские женщины взирали на экскурсию с откровенным неодобрением. Но Глебовна невозмутимо объясняла и то, и это, не обращая внимания на лёгкий шепоток, проносящийся сзади.
Наконец, она сделала Рине знак замолчать и встать чуть сзади. Рина простояла минут пять, а потом мелкими шажочками спиной вперёд двинулась к выходу, чтобы легко выскочить на крыльцо. Чуть поколебавшись, Петька последовал за ней.
На пяточке двора перед храмом Петьке предстала весёлая картинка. Прямо перед Риной громоздилось монументальное тело Поруни. И Рина в растерянности переминалась и топталась на месте, явно не зная, что делать.
Бросившись вперёд, Петька сердито замахал руками на Поруню:
Вон! Вон! Пошёл вон!
Поруня тут же засеменил прочь, но остановился у стойки ворот и улыбнулся, растащив в разные стороны огромные губы. Слюна сползла с уголка рта, капнув на рубашку.
Петька принялся объяснять:
Не бойся, Ринка. Ты Веньку-тракториста знаешь? Это Поруня, племянник его. Он с рождения такой. И он тихий, не обидит. Если хочешь его прогнать, громко кричи «вон!», он и уйдёт.
Зачем он ко мне подошёл?
Не знаю. Наверное, ты ему понравилась.
Сомнительная радость.
Поруня отвернулся, засмотревшись на неторопливо шествующего через двор кота. Правильнее было бы сказать, что кот волочился, нарушая все законы физики.
Однако если и было что-то, что могло вывести батюшку Иоанна из равновесия, так это упоминание о неестественных объёмах и формах церковного котейки, поэтому добрые прихожане удивлялись пропорциям любимца батюшки молча.
Кс-кс, выдохнулось из недр массивного тела Поруни. Кот попытался ускориться. Физика напряглась и дополнительно искривилась.
Почему ему позволяют вот так одному бродить?
А надо его на цепь посадить? На дуб зелёный? Рискованное дело. Для дуба, разумеется. Не каждый ствол этот вес выдержит.
Рита улыбнулась и чуть поморщилась, Петька сообразил, что вопрос касался не кота, а дурака.
Так Венька где-нибудь здесь неподалёку. Он обычно Поруню оставляет и приказывает ему стоять. Всё спокойнее, чем дома его держать.
Почему? Он может дом разгромить?
Нет, что ты. Он волнуется, если один долго остаётся. К окну изнутри прижимается и плачет, будто малыш трёхлетний. Старушки наши конфеты ему в форточку кидают, он ими объедается, потом животом мается. Опять плачет.
Можно было бы кота завести. Чтобы ему не скучно было. Вон, гляди, он с этой меховой колбасы глаз не сводит. Нравится ему котофеич.
Веньке и с племяшом забот хватает, не то, чтобы ещё и о коте думать.
Порывшись в сумке, Рина вытащила оттуда конфету и с явной опаской спросила у Поруни:
Конфету хочешь?
Посмотрев на протянутую сладость, Поруня перевёл бессмысленный взгляд куда-то вдаль и замер истуканом.
Ну что же ты? Держи.
Поруня скосил глаза и тяжело, мучительно вздохнул.
Ты боишься? Тебе нельзя?
Быстро сграбастав и спрятав конфету в руке, Поруня отбежал мелкими шажочками в сторону и, сопя от нетерпения, начал рвать обёртку. Мясистые неловкие пальцы едва справлялись с этой трудной работой, и прошло несколько томительных минут, прежде чем сладкий кусочек освободился. Физиономия Поруни украсилась шоколадно-слюнявой улыбкой, и он снова замер.
Смешной. Почему я его раньше не видела?
Может, не замечала просто. Он может часами на одном месте стоять.
Ясно. Ты домой идёшь?
Нет. Тётку подожду.
Тогда пока.
Рина улыбнулась и вприпрыжку поскакала обратно в Лукогорье.
Как Петька был бы счастлив, если бы можно было броситься за ней следом! Но сквозь открытые двери просачивались дрожащие напевы нестройного хора, служба продолжалась, и Петьке предстояло ещё маяться и маяться на церковном дворе.
Наконец, из церкви начали выходить женщины. Гидры не видели выходки Поруни, да и Поруня был для них давно пережёванным материалом. Гидры торопились обсудить поведение Рины.