Что?
Я поклялся, что никогда больше не буду этим заниматься, твёрдо ответил он и улыбнулся, довольный своей удивительной бескорыстностью.
Подумаешь, презрительно протянул Длинный. Плюнь ты на все свои клятвы ради святого дела.
Нет, не могу.
Наверное, тебе нужно помочь. Приятель подался вперёд и проникновенно спросил, сверля взглядом: Кому ты поклялся?
Марии, жене
Ты бы ещё тёще поклялся! А лучше бы ей одной.
Почему?
Так было бы безболезненнее.
Ты это о чём?
Я имею в виду, что смерть человека, которому имел неосторожность дать клятву, автоматически от неё избавляет. Надеюсь, ты клялся только на время совместной жизни, а? Вспомни, это, скорее всего, звучало так: «Клянусь тебе никогда не пытаться жить в чужом теле и буду верным своему слову до гроба», не так ли?
Ты не должен был этого знать! Семён был потрясён, потому как именно такими были слова его клятвы.
Мало ли чего я не должен! Вопрос в том, что тогда ты меньше всего задумывался над тем, до чьего гроба твоя клятва будет в силе, наивно полагая, что, согласно статистике, умрёшь первым. Неужели ты думаешь, что Машка будет благодарна тебе, если умрёт раньше и нищей?
Я не думаю, что она скажет мне спасибо и в том случае, если умрёт богатой задумчиво проговорил Саньковский и вдруг до него дошёл весь кошмарный смысл слов приятеля. Я сам убью тебя!
Боже, какие мы темпераментные! Перестань петушиться, я просто пошутил. Длинный снова закурил.
Шутки у тебя людоедские Семён сел на стул, с которого вскочил в порыве праведного гнева.
Дело не в шутках, а в том, что тебе предлагают. Подумай!
Эти слова были не лишены смысла, и Саньковский начал думать. В процессе этого чисто психологического явления он неожиданно для самого себя пришёл к потрясающему новизной выводу, что всё течёт и всё меняется. Знать бы тогда, что времена изменятся не в лучшую сторону, то вряд ли пришло бы в голову бросаться словами
Слово не воробей, а скорее синица в небе, словно прочитал его мысли Самохин. Тут же тебе предлагают такого увесистого воробья, что редкий аист с ним сравнится! И суют прямо в руки! К тому же мы должны помочь другу в беде!
Но только один и последний раз, с облегчением капитулировал Семён и тут же поёжился. Однако и небеса не разверзлись, и огненный дождь не пролился на клятвопреступника. Зная о существовании бога, он расценил это как знак того, что тот всё ещё бродит по своим неведомым тропкам и мешать не собирается.
Я думаю, что больше и не понадобится! довольным голосом проворковал Длинный. Не могу же я требовать от своего друга слишком многого и слишком часто
Семён посмотрел ему в глаза и словам не поверил, наткнувшись на взгляд фанатика. «У преступников не бывает друзей», мелькнуло у него.
В кого я должен «переселиться»?
В охранника, например.
Ничего не выйдет, радостно покачал головой Саньковский. Он запомнит меня.
Даже под наркозом?
Слушайте! Димка хлопнул себя по лбу. Разве обязательно меняться телом с человеком?
А с кем? С котом, что ли? встревожился Семён, вспомнив «деталь» плана.
Ну зачем же утрировать! Нужно мыслить масштабнее! Представляете, что будет, если в банк зайдёт, например, слон? Народ ударится в такую панику, что любо-дорого! К тому же хоботом удобно хватать сейфы!
Ну, ты загнул! Слон! Не посудную же лавку собираемся грабить! Да и где ты его в нашем городе раздобудешь?
Вот! Самохин с победоносным видом бросил Длинному газету. Читай!
Так, криминальные новости «У нас за решёткой». В ночь с пятого на шестое мая были задержаны граждане Х. и У., пытавшиеся
Да не то! Вот здесь!
Посетите зверинец! О! Ты думаешь, что
Почему бы и нет! Выберем зверя пострашнее, а Семёну всё равно кем быть или не быть. Вопросы есть?
Но ведь здесь сказано, что зверинец приезжает только через неделю!
Тем лучше! Всё это время народ будет нести в банк наши денежки!
А это идея! Семён, как ты на это смотришь?
Саньковский обречённо пожал плечами. Ему уже достаточно ясно дали понять, что свободы выбора у него не больше, чем у Длинного интеллекта. Сейчас он готов был рвать волосы по всему телу за то, что сбежал тогда с Понго-Панча. Ну и что, что небо там зелёное, зато здравствовать желали каждые пять секунд. И звереть никто не заставлял. Дурак ты, Сеня, ой, дурак! И самое печальное, что лысым дураком помрёшь. В любой шкуре