Такой взгляд выдержать довольно трудно и друзья переглянулись. Нельзя сказать, что их поразила уверенность Длинного. Банки грабили и раньше, но они были слегка изумлены тем, как мало требуется для того, чтобы добропорядочный гражданин, души не чающий в безобидных рыбках, воспылал лютым желанием преступить закон. Немножко крысиного яда, инфляция и нищие приятели. Меньше, наверное, нужно только коммунисту, которому всё это заменяет ненависть к частному капиталу.
Вы поможете мне? требовательно спросил Длинный.
Ты спрашиваешь так, словно мы нужны тебе в качестве носильщиков А у тебя есть какой-нибудь план? Банк ограбить это, знаешь ли, не минное поле перейти озадаченно пробормотал Самохин, пытаясь выиграть время, чтобы разобраться в себе хочется ли ему грабить банки или нет.
План, который я вам хочу предложить прост, как две копейки образца тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Мы должны зайти, взять деньги и уйти.
Пришёл, увидел, победил! восхитился Семён, которому давненько не удавалось сесть за стол, поесть и выпросить у жены добавки.
Это, Цезарь ты наш доморощенный, понятно. Veni, vidi, vici, кивнул Димка. Но как ты собираешься зайти, как взять деньги и, самое главное, как ты с ними уйдёшь?
Мы, с надеждой поправил без пяти минут гангстер и с той же верой в лучшее будущее предположил: Это всё детали, так сказать, мелочи
В большом деле не бывает мелочей, поучительно заметил Самохин.
Мал золотник да дорог, поддержал Саньковский. Сейчас он от всей души ненавидел тех, кто швыряется хлебными крошками. От воспоминаний о дразнящем запахе жареной рыбы желудок сводило голодными судорогами.
Значит вы, в принципе, не против?
В принципе, дело принципа есть принцип каждого, кто хочет считать, что у него есть принципы, туманно и загадочно ответил Семён, не собираясь продолжать пустопорожние разговоры на не наполненный желудок. Сходил бы сначала на разведку, разнюхал бы, что там к чему, а уж потом мы бы вникли в тонкости и выяснили их плюсы и минусы. Возможно, это один из тех современных и модных в нашей стране банков, где обходятся совсем без денег, а?
Всё может быть, но приходится надеяться на лучшее. Длинный посмотрел на часы. Сегодня разведывать поздно. Давай встретимся завтра после обеда. Ты будешь дома?
Лучше не здесь.
Ладно, впервые за весь вечер лицо Длинного озарила скупая улыбка, а где?
У меня, например, после двух, предложил Самохин. Он уже определился относительно своего отношения к деньгам. Тут тоже не обошлось без подсказки жены Семёна лишних денег не бывает.
Вот и хорошо. Закрыв за гостями дверь, хозяин отдался во власть запахов.
Сегодня ужин его заждался как никогда.
* * *Родись Тургенев попозже, то, вполне возможно, что в классическом романе Базаров оказался бы инопланетянином, так как конфликт отцов и детей проблема вселенского масштаба.
За тридевять тысяч парсеков от Земли, в тридесятой звёздной системе проживали на прекрасной болотистой планете Тохиониус, Фасилияс и необыкновенный вождь. Впрочем, в последнее время его необыкновенность уже здорово привяла. Аборигены частенько использовали электромагнитное тело для лечения нервных стрессов и прочих душевных расстройств, отдавая ему своё. Они справедливо рассудили, что вряд ли существует нечто более идеальное для длительных медитаций, тем более, что нужда в них неуклонно возрастала.
Причиной был никто иной, как Фасилияс. На текущий момент он из маленького головастого несмышлёныша вымахал в здоровенного осьминогообразного и старался пореже встречаться как с отцом, так и с вождём в любом его теле. Тот, правда, менял тела так же часто, как чередуют окраску болотные одуванчики естественные, но, к счастью, безмозглые враги осьминогов, и Фасилияс постоянно попадался.
Я тебя вот таким помню! со слезой во весь глаз говорил вождь и сдвигал щупальца до тех пор, пока промежуток между ними не составлял несколько микрон таково было его представление о сперматозоидах.
Рожал ты меня, что ли? дерзил Фасилияс, проклиная как смутные фантазии, так и феноменальную память старого пня.
А ты старшим не хами, с-сынок! вмешивался в диалог Тохиониус и разговор съезжал на опостылевшие отпрыску рельсы поучений.
Однако общение с агрессивными землянами варварского племени оставило неизгладимые следы в психике Фасилияса, и ему без труда удалось завоевать репутацию самого наглого осьминога в родном секторе болота. Дошло до того, что он начал распространять нелепости о так называемой «физиологической ущербности» нации. У некоторых, разглагольствовал нарушитель гермафродитного спокойствия, семь полов, а у них, значит, всего один, да и тот к сексу имеет весьма сомнительное отношение