«Надо же было так съездить по собственной пардон, временно арендованной морде!»
Как здоровье, витязь в тигровой шкуре? выдал Димка заранее заготовленный экспромт, поднимая с приятелем тело Семёна.
Р-ряу!
Неужели обмен не удался? встревожился Длинный, роняя верхнюю половину туловища.
Голова имени Саньковского глухо стукнулась о дно клетки.
«Вот сейчас за такое обращение с моим телом сожру обоих, подожду, пока тигр очухается и до свиданья! И тигры сыты, и жёны целы»
Но-но, не балуй! Воспользовавшись временной беспомощностью Семёна, Длинный затянул на тигриной морде брючный ремень. Вот теперь адаптируйся!
«Сожру, непременно сожру сволочей! За издевательство над человеком и животным! окончательно решился Саньковский и попытался сбросить ремень, но тигр был стар, и когти ни к чёрту не годились. Потом сожру!»
Идём, что ли? спросил Самохин, держа чужие ноги в руках.
Я думаю, нужно подождать, пока Семён придёт в себя или в тигра. На всякий случай я прихватил хлороформ, ответил Длинный.
«Тоже правильно, подумал Саньковский. А я сразу жрать»
Тигр в Семёновой шкуре начал подавать недвусмысленные признаки жизни, и у друзей не осталось сомнений, что обмен удался. Они улыбнулись друг другу и тигру. Теперь осталось расколоть последний орешек.
Двухэтажный орешек «Дормидонтыч» ждал их.
* * *Пятница, 27 мая 1994 года
За прошедшие годы внук Варвары Моисеевны Славик Крейдман превратился из малолетнего, но подающего надежды хулигана, в угловатого подростка с бабкиным носом. «Даже трава растёт» печально заметила по этому поводу Жулькина хозяйка в письме к Наталье Семёновне. На это подруга безошибочно отреагировала в том смысле, что пока мал золотарь, то и не воняет
Короче говоря, Славик по мере полового созревания перешёл со жвачки и пепси-колы к напиткам и закускам более дорогостоящим. Совершив этот шаг, идущий вразрез с выбором нового поколения, он всерьёз начал задумываться об источниках доходов более сейсмоустойчивых, нежели карманы родственников.
Бизнес дело заразительное и молодой Крейдман, всегда старавшийся держать шнобель по ветру, решил открыть своё небольшое дельце. Сегодня утром он, со свойственной предкам предприимчивостью претворив в жизнь весьма оригинальную идею, уже час стоял около здания банка «Дормидонтыч» и терпеливо ожидал результатов.
В своих надеждах Славик был не одинок. У крыльца вышеупомянутого заведения сидел нищий, вооружённый двумя головными уборами. Было похоже, что он, понадеявшись на судьбу, ангела-хранителя и тот факт, что в банк ходят или с деньгами, или за оными, первым застолбил свежее и ягодное место.
Время шло. Крейдман смотрел на нищего. Тот не смотрел ни на кого. Было ещё слишком рано, чтобы бормотать обещания помолиться за владельцев рук не оскудевающих, и попрошайка, надвинув на глаза ковбойскую шляпу, уныло разглядывал свои лохмотья и чёрную кепку на коленях. Во всяком случае, у прохожих должно было складываться именно такое впечатление.
Некоторые из них заходили в банк, и вскоре весть о присутствии нищего достигла Петра Дормидонтовича. Новоиспечённый президент отнюдь не был бессердечным человеком, но калика перехожий никак не вписывался в имидж банка. У клиентов могло сложиться превратное впечатление, что до такого уровня жизни может дойти каждый вкладчик.
Руководствуясь этими чисто деловыми соображениями, Пётр Дормидонтович вызвал к себе начальника охраны и спросил:
Толик! Ты сильно удивишься, если я тебе скажу, что у нас появился конкурент?
Уже?! сильно удивился Вуйко. Ещё один банк?
Нет, но он тоже просит вкладывать деньги.
Куда? равнодушно поинтересовался начальник охраны, в свою очередь удивляя президента вопиющей нелояльностью.
В свою шляпу!
Значит, всё дело в шляпе. Ха-ха! оценил остроумие начальства Вуйко.
Ваше «ха-ха» неуместно, перешёл на официальный тон Пётр Дормидонтович. Идите и разберитесь!
Хм Подчинённый не сдвинулся с места.
Что ещё?
С кем я должен разобраться?
С нищим, чёрт побери!
Вуйко посмотрел на свой достойный внимания животик и механически начал играться пуговицей на форменной рубашке, как будто собираясь её расстегнуть и погрузиться в медитацию. Пуп, говорят, самая для этого подходящая точка.
Ты что, оглох?!