В этом помещении всё ещё продолжали гореть лампы дневного света. Правда, не все, а только уцелевшие после взрыва. Сквозь заслон пыли я разглядел человека, неподвижно сидящего за столом. На глухого он не тянул, впрочем, как и на живого. Отвисшая челюсть, запавшие мутные глаза пациент был мёртв. Левая сторона белого халата была пропитана засохшей кровью, из чего следовало, что убил его не мой триумфальный вход под гром салюта.
Морщась от тошнотворного запаха тлена, я вытащил из-под его головы портативный кассетный магнитофон и огляделся по сторонам. Аппаратуры здесь было поменьше, нежели в зале мёртвых петухов, и я уселся в кресло около одинокого пульта, усеянного лампочками, тумблерами и рычажками, положив на колени диктофон.
Как и следовало ожидать, тот не функционировал. Трансформатор блока питания был безнадёжно сгоревшим, и мне пришлось сходить за запасными батарейками к фонарику.
Отмотав кассету назад, я нажал клавишу воспроизведения. Из динамика послышалось шипение, а затем невнятный голос. Встроенный микрофон явно не годился ни к чёрту, но всё же кое-что я разбирал: «в вольер к василиску было запущено три крысы. Их окаменение длилось от трёх до четырёх секунд (неразборчиво) к сожалению, куницы утеряли свой дар, который был у них согласно легенде. Их тела каменели так же быстро, как и тела всех остальных подопытных (неразборчиво) что глаза василиска генерируют некий код, обеспечивающий длительное функционирование организма-реципиента, в котором дешифровка этого кода происходит на генетическом уровне (неразборчиво) В процессе эволюции высших организмов их способность к восприятию генерации исказилась (неразборчиво) вместо замедления жизнедеятельности, так называемого перехода в бессмертное состояние, наблюдается повальное окаменение (неразборчиво) допускает, что причиной является некий фермент, изменяющий структуру живой ткани под воздействием интенсивного Х-излучения»
Из всего услышанного было понятно только одно. Они вроде как искали бессмертие. Что ж, памятник тоже в некотором роде призван обессмертить личность. Натужно взвыл моторчик магнитофона, перематывая кассету. Мне хотелось побыстрее узнать, что же произошло в самом конце.
«результат чудовищной мутации, мы оказались беспомощны (очень неразборчиво) вживлённые радиоуправляемые мины» здесь запись обрывалась и на неё накладывалась другая, более поздняя: «Вчера погиб Антон, видимо из-за своей халатности. Мой второй помощник, кажется, помутился рассудком и начал душить петухов Всему конец. Василиски вырвались из инкубаторов. Люди погибли страшной смертью. Меня сшиб с ног хвост василиска, и в этом было моё спасение. Однако я вряд ли выберусь отсюда живым. Сломанные рёбра, очевидно, повредили лёгкие. Я задыхаюсь, и у меня нет сил до пульта рычаг с зелёной рукояткой»
Магнитофон издал предсмертный хрип, что-то упало, и тихое шипение плёнки.
Сейчас мне стало известно всё или почти всё, за исключением того, естественно, кто же всё это затеял. Нет, даже не так для меня так и осталось тайной, насколько тесной была связь происшедшего здесь с ЧАЭС, но выяснение этого отложил на неопределённое будущее. Сейчас руки чесались от более насущной потребности.
Я поднялся и направился к инкубаторам. Нетерпелось узнать, сколько ещё тварей собираются вылупиться на свет божий. Можно было бы, конечно, взорвать всех к чёртовой матери и заочно, но тут уж взяла верх моя страсть к точному подсчёту во мне не хотел умирать выдающийся бухгалтер.
Поставив свечу на разбитый осциллограф, я остолбенел. Она ждала здесь, и уже некому было предупредить меня об этом. Тараща горящие ненавистью глаза, крыса поползла вперёд, подволакивая прокушенную лапу.
Со свиданьицем, фыркнул я и поднял ногу для удара.
Тварь опередила меня. Она прыгнула первой, но промахнулась. В её писке было столько чисто человеческого разочарования, смешанного с дьявольской злобой, что мне стало не по себе. Я попятился, а она уже заходила, щерясь, на позицию для следующего прыжка, давая понять, что здесь её охотничьи владения.
Ну и дура, пробормотал я, шаря глазами по сторонам и пытаясь в неверном свете найти аргумент потяжелее, нежели слова убеждения. Придёт дядя василиск и устроит тебе карачун.
Крысе было сугубо наплевать на моё бормотание. Отчаянно визжа, она пошла в атаку. Под моей ногой затарахтел какой-то бутыль и когда я нагнулся за ним, длинный хвост стёганул по глазам, но его владелица пролетела над головой. У меня моментально выступили слёзы, но это был признак радости, потому что из поднятой ёмкости явственно несло ацетоном.