И потом случилось чудо, к замку прискакал большой отряд. Фили затряс канатом во всю силу и увидел, что канат два раза резко дёрнулся в ответ. Это означало: всё видим, всё в порядке, не беспокоиться. Да что же там внизу такое происходит, стал переживать Фили.
Ворота открылись и всадники быстро проскакали внутрь города. Наверное, гонцы из Вэладиса, давно поговаривали, будто в столице собирают ополчение, которое должно вот-вот прибыть в Тигрок. Фили спокойно зашагал дальше по стене, ожидая окончания дежурства. Но когда его сменили и он вошёл в каморку с солдатами, по возбуждённым, неспящим лицам он понял, что сегодня произошло что-то интересное.
Ты слышал?
Дай я расскажу, перебил других Скрут, на правах десятника, в город прибыли солдаты из Сурии, видал да?
Ой-ёй, неужто? Фили обалденно смотрел на Скрута, пытаясь понять, разыгрывает тот его или всё это правда.
***Ваше Величество! Разрешите представиться!
Медагена, которая проснуться проснулась, но в себя до конца не пришла, ошеломлённо смотрела на группу стоящих воинов. Когда её разбудил сам Валтабин, она сначала испугалась, но, заметив, радость в его глазах никак не могла спросонья понять, что же произошло.
Воины Сурии. Представители легендарной Империи, которая занимала бо́льшую часть всего мира. Вэйтоб, по сравнению с Сурией, крохотная точка на карте. Сильней, могучей, больше, богаче страны не существовало. Первое государство, с которого и началась история всего мира. Сурия возникла настолько давно, что уже никто и не знал, существовало ли что-нибудь до неё.
У Сурии посольства располагались во всех странах, а сурийские купцы открыли лавки в каждом уголке мира. Но вот чтобы Сурия прислала кому-то своих воинов в помощь, такого Медагена не могла вспомнить, сколько не пыталась. После Великой войны Империя всегда держала нейтралитет, никогда не вмешиваясь в чужие конфликты.
В центр вышел командир прибывшего отряда. Надо же, какой молодой, сразу отметила Медагена. Ему, наверное, лет двадцать пять, не больше. И такой высокий, статный. Не лоснящийся юнец, а красивый мужчина с правильными чертами лица. У него были длинные светлые волосы и небольшая, аккуратно подстриженная борода. Сразу обращали на себя внимание его глаза, невероятного тёмно-синего цвета.
Суриец передал Медагене запечатанное письмо и представился:
Лариан, командир пятой отдельной сотни, гвардии Его Величества Дегала III, Великого императора Сурии.
Воин поклонился. Королева в ответ слегка кивнула.
Прибыл в распоряжение Вэйтоба вместе с ротой в количестве ста воинов.
Лариан ещё раз поклонился и отступил на пару шагов назад.
«Ха», хотелось воскликнуть Медагене.
Сто воинов! Сурия действительно умеет подать себя эффектно. А представление-то, представление. И чего так Валтабин радостно улыбается, непонятно. Чем им помогут ЦЕЛЫХ 100 солдат, пусть даже и гвардейцев.
Благодарю вас э Лариан, только сейчас королева поняла, что командир сурийцев назвал лишь своё имя. Ни титула, ни звания. Странно. Чем Вэйтоб заслужил внимание Великой Сурии, что Его Императорское Величество отправил к нам своих гвардейцев?
Ваше Величество. Всё подробно описано в личном послании императора, которое я вам вручил. На словах могу добавить. Империя внимательно следит за разгоревшимся конфликтом, Лариан говорил, как старый мудрец из сказки про волшебников, Ваше Величество, хочу вас заверить, со всем уважением и почтением, что все в Сурии считают нападение царя Сэйнама вероломным, а поступок с вашим послом, откровенным варварством. В нашей столице это произвело шок. Именно поэтому император принял решение отказаться от полного нейтралитета и выслать вам в поддержку нашу роту.
Медагена удивлённо переглянулась с Валтабином. Она мало что поняла и этот пафосный язык, который так не вязался с образом имперского гвардейца. Но, проявив гостеприимство, мало ли, может, так положено говорить в Сурии, Медагена продолжила:
Можем ли мы надеяться на дополнительную помощь Сурии?
Простите Ваше Величество. Я лишь командир роты и исполняю приказы своего императора. Он же не счёл необходимым сообщать мне ничего такого, чтобы я мог вас чем-то обнадёжить. Ваше Величество.
Медагену уже стала раздражать манера общения этого сурийца, который говорил такими длинными фразами, что она боялась заново уснуть.