Понимаете, это ключевое понятие всей моей истории. Понимаете, я до сих пор считаю это идеальным определением. Мы овощи, мы урожай. Нас выращивают и собирают. Для каких-то целей. Но большинство этого не осознаёт.
Понимаете, мне было двадцать три года, мальчик из номенклатурной семьи, с гладкой жизнью, всегда как в вате. Во мне была да нет, конечно, есть до сих пор лёгкая инфантильность, или, иначе говоря, неспособность понимать самые простые вещи. Никаких диссидентских, критических книг я тогда не читал, но французские глотал тоннами и по убеждениям был нечто вроде вольтерьянца. И вот, сменив позу на чудо-матрасе, думаю: меня в спешке, в лихорадке, быстрее, скорее двадцать врачей за три дня, пять характеристик за день! перебросили за десять тысяч километров от Москвы. Перед отлётом десять Пётр Иванычей жали мне руку, предупреждали опасаться мстительных американцев, остерегаться хитроумных французов Но то, к чему меня готовили, отсутствовало, «Мерседес» ржавел в гараже, и на рассвете четвёртого дня, проведённого на матрасе в замысловатых позах, мне пришла в голову дерзкая мысль о том, что я свободен
Потом, когда всё кончилось, меня иногда охватывало странное чувство стыда. Мне было стыдно, что я подвёл тех глупых, но по своему милых Петров Иванычей, которые жали мне руку и наставляли меня. Я не оправдал их надежд, не вернул аванса. Как сказал мне позднее один человек, вы оказались не тем за кого мы вас считали. Оставаясь при той же овощной терминологии, я оказался некондицией.
Ну вот. Когда вы приезжаете в чужую страну, вас обуревает любопытство, составляющее счастье жизни. Вам хочется жить, а не бежать скупать бамбук. Вот в этом я отличался от других. Но поначалу всё шло нормально.
Лаос это тайна. Я понял это в первую же ночь, когда проснулся от того, что кто-то ребром монетки тихо постукивал в окно комнаты, где я спал. Представляете моё напряжение, мой страх? Но это была, как я вскоре узнал, всего лишь маленькая ящерица, которую советские называют «машками». Распластав лапки, они беловатым брюшком прилипают к прохладному стеклу и самозабвенно цокают крошечным красным язычком. Безобидная шутка, добродушный привет, который старик Лаос посылает новоприбывшему.
Обычная реакция европейца на Лаос крайняя напряжённость. Каждый шаг требует внимания, особенно вне города, в джунглях. Опасностей действительно хватает. Многие так и остаются в этом состоянии, годами ждут подвоха, живут в уверенности, что Лаос подлое место, страна, которая только ищет случая, чтобы причинить им боль. Я тоже начал с того, что ходил, глядя под ноги, потому что очень боялся змей, которых там много. Но что толку смотреть под ноги? Ты смотришь вниз, а она выползет из вентиляционного отверстия в кухне и свалится тебе на голову, когда ты будешь жарить яичницу.
Был июль, разгар лета. Я шатался по городу. Меня интересовали ресторанчики, рынок, Меконг, блюда лаосской кухни, лаосские праздники и сами лаосцы. Вы наверняка представляете себе лаосцев маленькими и хрупкими, похожими на вьетнамцев, но это ошибка всех непосвящённых, на самом деле лаосцы совершенно непохожи на вьетнамцев. Их мужчины высоки ростом и красивы. Внешне они похожи на латиноамериканцев. Существует теория, утверждающая, что лаосцы предки инков; в глубокой древности они переселились с берегов Меконга на берега Урубамбы. В них есть спокойствие, сдержанность, благородство. Их женщины церемонны, даже проститутки. Все лаосцы буддисты. В них часто есть что-то необъяснимое и таинственное, намекающее на то, что они живут не впервые. Они говорят с вами как князья, волею судьбы временно выполняющие работу торговцев, шофёров такси, плотников.
Я часами ходит по Вьентьяну. Ходил бесцельно, сам не зная, куда занесут меня ноги. Заходил в ресторанчики. Их тысячи. В крошечном зале обычно всего два столика. Я усаживался за один из них и ел мясо под кремом. Это сочные, нежные куски, залитые сладкой массой. Экзотично, но не шокирует. Мне хотелось большего. Я заказал лап блюдо, мгновенно излечивающее от простуды. Это внутренности оленя, перемешанные с красным перцем. Жуткое зрелище. Я подцепил на вилку, сунул в рот, проглотил и окаменел. На лбу пот. Огонь сползает вниз, по горлу, по пищеводу, в желудок. Потом медленное облегчение, расслабление. В конце слабость, блуждающие мысли, нирвана.