Продукцию с нашего завода повезли, сказал Дмитрий.
А значки радиационной защиты означают что?
Не волнуйся, радиации нет, поспешил добавить Дмитрий, стараясь остановить сомнения и страхи Андрея. Знаки на грузовиках для большей значимости, как и машины сопровождения. Чтобы ни у каких спецслужб даже мысли не возникло останавливать колонну. А продукция и правда, сверхсекретная.
А что за продукция?
Андрей, старайся не задавать таких вопросов. Ты же подписывал контракт в нём есть целый раздел о неразглашении информации. Особых секретов здесь нет, общая информация всем известна даже официантам этого кафе. Но всё дело в частностях! Вот о них знает ограниченное число лиц, и задавать вопросы на эту тему не принято. Лично мне о них ничего неизвестно такого допуска секретности у меня нет и, слава Богу. Даже думать об этом не хочу. Придёт в голову какому-нибудь умнику, что знаешь больше, чем положено замучаешься доказывать, что не знаешь ничего.
Напугал немного, чуть небрежно ответил Андрей, хотя некоторые опасения у него и правда, появились. Я когда подписывал контракт, считал, что раздел о неразглашении формальность. Просто стандартный пункт трудового договора солидной организации, связанной с министерством обороны. А оказалось, что тут ядерные бомбы делают, возят их на грузовиках, а я должен делать вид, что ничего не замечаю.
Не надо иронизировать. И нет тут никакого оружия, а ядерного тем более! Нет и радиации!
А откуда ты знаешь? У тебя же допуска нет?
Ладно, слушай. На заводе несколько цехов пять, если говорить точнее. Два из них занимаются изготовлением бытовой техники. Укрупнительной сборкой некоторых известных брендов пылесосы, кофемашины, мультиварки. Ещё один сборкой велосипедов. Ещё два полностью засекречены. Там работают только военные. И хотя в ведении моего участка находятся все сети, прямого допуска к этим цехам у меня нет. Я просто обеспечиваю подачу электричества, газа, воды и тепла, слежу за электрощитовой, водомерным узлом, газовым распределителем и тепловым пунктом, установленных на входе в эти цеха. В специально отведённой, усиленно охраняемой «буферной зоне» за бронированными воротами. А дальше всё. На этом мои функции кончаются. Дальше ещё одни бронированные ворота, перекрывающие доступ в эти секретные цеха, в которые без специального пропуска заходить нельзя. Считается, что там до сих пор делают некоторые комплектующие для электронной начинки самолётов. Так ли это? Не знаю. И, как уже говорил, знать не хочу! Что же касается радиации, то сомнения на её наличие давно развеяны. Лично приносил дозиметр и проверял. И не только я.
Ясно, задумчиво ответил Андрей. Наверняка и мне захочется проверить уровень радиации.
На, проверяй, ответил Дмитрий и достал из кармана жёлтый прибор. Это дозиметр. Потаскай его с собой это не запрещено. Когда успокоишься окончательно вернёшь.
Андрей взял прибор и внимательно посмотрел на него. Задумавшись, перевёл взгляд на Дмитрия.
За дозиметр спасибо! сказал он и положил его в карман. Но вот всё остальное. Ты специально всё это подстроил? Колонна машин за окном, разговор о секретности и радиации?
Дмитрий улыбнулся.
А ты догадливее других. Каюсь, это у меня такой первичный инструктаж неофициальный, но эффективный снимает кучу ненужных вопросов, которые могут возникнуть в будущем . У нас на предприятии строго. Брякнешь что-то лишнее, где не следует нарвёшься на неприятности. Но не рассказывай никому, что я так делаю это тоже секретная информация узнают, потеряет эффективность мой инструктаж. А раз догадался с меня шаверма. Может, пообедаем?
А как же оформление пропуска, не опоздаем?
Пропуск на тебя я уже заказал, завтра утром получишь. Ехали мы не на завод, а сюда. Если бы ты ни о чём не догадался, прокатились бы и до завода, но теперь особого смысла в этом нет на территорию тебя без пропуска всё равно не пустят, а он будет готов только завтра.
Ладно, давай свою шаверму, ответил Андрей, думая, что его новая жизнь может оказаться не такой простой, как представлялась вначале.
Дмитрий подозвал официанта и заказал две шавермы, повторил кофе и спросил:
Чувствую, немного обиделся?