При этом она так кокетливо изогнула свой мощный, но стройный стан, что ни у кого из присутствующих не осталось сомнений, что она сделает с поручиком, оказавшись с ним наедине.
Михайлов встал, и оказался самую чуточку пониже Ненилы (это была она, кто же ещё!).
Прошу прощения, господа, вынужден Вас покинуть! наклонил он голову, и смятенно добавил по французски:
Она нашла кокошник и сарафан! Хотел подарить вечером Ой, что будет! Зацелует до смерти! Изомнет, как цвет!
И, влекомый за руку, покинул залу.
Проснувшийся дон Педро развязно крикнул вслед по итальянски:
Буона фортуна! и заснул снова.
Капитан Петровский потряс головой, приходя в себя.
Вот это, слушай, да-а! Куда там персидской княжне! Как думаешь, Лёня?
Леонард только промычал нечто нечленораздельное, ибо язык прилип к гортани от потрясения.
И наступил долгожданный понедельник. Мучимый любовным томлением, Леонард начал собираться в гости за два часа. Отпаренный и отглаженный мундир сидел на нем, как влитой. Усы, завитые и закрепленные воском, смотрелись багинетами. Сапоги исступленно сияли, как будто в них был собственный источник света. Смазанные специальной помадой волосы тоже. Над пробором Данила колдовал минут сорок, укладывая волосок к волоску. А из носу волосы были, наоборот, безжалостно повыдерганы пинцетом! Сам нос, покрасневший после сей экзекуции, пришлось припудрить. Посмотревшись напоследок в зеркало, и оставшись довольным своей внешностью, поручик взял букет хризантем, потрогал коробочку с подарком в потайном кармане, перекрестился на икону Богородицы Всех Скорбящих Радость, и вышел на улицу, где поджидал его уже Емельян.
На Тверскую! скомандовал Леонард.
По дороге кобыла остановилась оправиться. Когда прибыли на место, седок сделал заявление, от которого Емелю бросило в дрожь:
Ты, любезный, ближе к вечеру кобыле клизму поставь, дабы подобного конфуза перед дамою не приключилось!
Дак, Ваше благородие попытался трепыхнуться извозчик, но Орлов, сверкнув очами, гаркнул:
Не рассуждать!
Когда он покинул экипаж, Емельян заскрежетал зубами от возмущения. «Експлуататор! Самодур! Угнетатель!» кипел его разум возмущенный, «Клизьму кобыле это не издевательство ли? Мало того, что с мылом её мою, ещё и клизьму, за те же деньги! Да самому тебе клизьму трехведерную!»
Но деваться было некуда, и он, вздыхая, поехал в аптеку покупать каучуковое чудо медицины.
Ванда Леопольдовна была холодна, как мрамор, и красива красотой снежной королевы: вся в серебре, как в инее. Вошедшему поручику она лишь слегка кивнула, руку для поцелуя не протянула, не улыбнулась. Букет чудных голубых хризантем велела принять горничной. Сердце влюбленного болезненно сжалось, ибо такого мороза он не ожидал. Полковник, наоборот, был сама любезность. Усадив Леонарда за стол, он завел разговор на служебные темы, скучные и неинтересные. Поручик вынужденно поддакивал, вставлял ремарки и междометия. Ванда с отрешенным видом молча пила чай.
Время шло, барон все говорил.
Представляете, ономнясь некий неаполитанский дворянин, военный атташе, скупил все бриллианты на Москве! Целый пуд! Денег несколько возов заплатил! Для своей пассии, армянской княжны! Она, правда, на людях не бывает, живет затворницей.
Пьер! От кого Вы сии глупости слыхали? засмеялась Ванда.
Барон смутился:
От денщика. Я его с поручением в полк посылал.
Врет Ваш денщик, как сивый мерин! твердо заявила красавица, и Петр Иоганнович примолк, не рискуя спорить.
Леонард был в отчаянии: приличия требовали уже заканчивать чаепитие и откланиваться, а он так и не объяснился с любимой и не вручил подарок! Что придумать, какой отвлекающий маневр?
На выручку пришла сама Ванда. Она чувствовала, что месье Орлов находится в последнем градусе нетерпения и вот-вот уйдет, так и не прояснив ситуацию. А это может привести к непредсказуемым последствиям! Стреляться ещё вздумает, или, того хуже, другую бабу заведет. И тогда все недоподаренные подарки достанутся не Ванде! А баронесса уже вычислила подарок: на левой стороне груди поручика, под мундиром, виднелись очертания маленькой коробочки. Сделав неловкое движение, она опрокинула чашку с чаем мужу на г-м интересное место. Ошпаренный полковник заорал и вскочил, суча от боли ногами. Горничная с салфеткой кинулась на помощь.