Расцеловавшись троекратно по случаю праздника, друзья сели. Приблизился лакей во фраке и белых нитяных перчатках:
Чего изволите-с?
Посовещавшись, офицеры патриотически заказали все русское: икорку, грибы в сметане, селедку с отварным молодым картофелем, солянку московскую с растягаями, поросенка с гречневой кашей, мороженое. Ну, и напитки, а как же!
Услужающий налил водочки из запотевшего графинчика не трактир, чай, где брякнут заказанное на стол, а далее сам справляйся. Молодцы, борются за культуру обслуживания! Выпили за государя, затем за праздник. Закусь была замечательная!
Жизнь прекрасна, не так ли? принюхался к принесенным растягаям Петровский, Во всяком случае здесь и сейчас! Я, пожалуй, приду сюда и вечером. Покутить немножко с Шарлоттой.
Шарлотта Листневская был псевдоним его содержанки, в прошлом инженю-кокетт заезжего Львовского театрика. По паспорту она была Ганна Скоропад. Вот уже три месяца они жили душа в душу, и капитан не мог нарадоваться: нежная, страстная, отлично умеющая экономить, сия черноглазая мадемуазель, тем не менее, одевалась с умопомрачительным шиком, прекрасно соответствуя своему блестящему Васе.
Аксиома есть утверждение очевидное, не требующее доказательств, кивнул Леонард, чьё простое физиологическое счастье многократно усилилось крепкою водочкою и вкусною пищею.
Во-во! оживился Петровский, Без доказательствов! Играли мы намеди в Аглицком Клобе. В Блэк Джэк, ну, ты знаешь. Я, Назаров, Мещерский, какой-то штатский шпак из казначейства забыл фамилию. Назаров с Мещерским к полуночи упились, унесли их. Игра, в общем, по нулям: ну, может, тыщу проиграл, не более. Штатский заскучал, ушел в нужник и не вернулся. Тут подходят двое англичан флотские, в синих мундирах. Что уж они в первопрестольной делают ума не приложу! Ведь отсюдова до морей хоть на юг, хоть на север далеконько скакать. Спрашивают, значит: сыграем? А, давай! На кон по сотенке поставили. Они, значит, вдвоем, на одну руку. Я банкую. Моряки просят вторую карточку, третью, четвертую. Остановились. Я открываю свою: туз! Вторую шестерка! Семнадцать! Довольно с меня, говорю. Британцы: у нас двадцать! И денежки сгребают. Я обалдел: показать бы надо, да? А они, эдак надменно: сэр! Джентльмэнам верят на слово, сэр! И тут, капитан драматически выдержал паузу и понизил голос, Тут кэ-эк поперла мне карта! Веришь ли, за два часа все свои недоимки отыграл!
С видом триумфатора он достал бумажник толщиною с оглоблю и отсчитал шесть пятисотенных.
Вот, прими с благодарностью!
Три тысячи, одолженные почти месяц назад, вернулись к Орлову. Тот вытаращил глаза, ибо так скоро их не ожидал.
Так что, ежели в денежках нужда случится, завсегда к нам обращайтесь, Ваше благородие! довольный произведенным эффектом, Петровский захохотал.
Благодарю, Базиль, пока не нужно, улыбнулся Леонард.
Выпили за удачу. С энтузиазмом. Лакей принес поросенка.
Слушай! пришурив нетрезвые глаза, воззрился на блюдо Василий, Вроде похож на кого-то! Не пойму только, на кого!
Брось, Базиль! хрустя соленым огурцом возразил Леонард, Это же свинья! К тому же жареная.
Показалось, значит Нет! Все-таки похож! На покойного полковника Юсупова. Такие же глаза: маленькие и раскосые Покинул сей грешный мир два года назад, Петровский махнул рюмку и перекрестился.
Пал в бою? без особого интереса поднял бровь Леонард, Или?
Упомянутого полковника он не знал.
О, брат! Такая история! капитан проглотил поросятину, запил розовым анжуйским, Был у него роман. С кем не скажу. Замужняя дама, г-м. За год разорила нашего татарина дотла!
Правда, что ль, татарин? искренне удивился Леонард такому обороту.
Да нет Нормальный русак. Предки у него были из Золотой Орды, отсюда и фамилия. Э, о чём бишь я? Ага.. В долги влез огромные. Имение, дом в Петербурге все пошло с молотка. И дама, значит, говорит: адьё, мон шер, мерси за всё! И бросила воздыхателя. Как жить человеку? Без денежков ещё кое-как можно. А без любви? И из семьи он ушел. Гол, как сокол, и голову приклонить негде. Ну, и застрелился наш Юсупов. Вот! А на похоронах шепоток прошел, что полковник четвертый, кто с сей роковой дамой разорился. Три предыдущих случая в Риге, в Варшаве и в Гельсингфорсе.
Неужто тоже застрелились? поразился поручик, широко распахнув глаза.