Умница моя! Спасибо тебе! А сейчас, он есть в доме?
Нет! Точно нет! Он исчез сразу, растворился.
Доча! Прогуливайся ко мне в голову, я буду держать ее открытой.
Что у вас произошло?
ИВ решил с нами проститься.
Что?! в ужасе вскрикнула Ев и Вилена услышала в трубочке голос Дэна:
Привет, дорогая! Чем напугала мою половинку?
ИВ заболел. Ев все расскажет.
Я могу вернуться.
Не стоит! Жан уговорил его выпить. Целую всех, привет старшим, пока!
****
ИВ маленькими глотками принимал прозрачные, горьковатые капли, поданные Жаном, откинулся на подушку и повернул глаза к ним. Веры в них, что все сейчас измениться к лучшему, не было, только боль.
Мужчина! взяла его руку Ви. Что за настрой? Помнишь, как мы познакомились?
Помню. Тяжело! прохрипел он.
Ты закрой глаза и вспоминай, сколько было хорошего за все эти годы. Жан, отойдем. ИВ опустил веки, а они вышли, не закрывая двери. Его надо вынести из этой комнаты. И приставь к нему человечка.
За это не волнуйся. Вот только как пойдет его выздоровление? Может утром встать, а может и недели пролежать в небытие.
Но мы сделали все, чтобы спасти его, так? Жан кивнул. Неужели мы не справимся с его обязанностями, в эти дни?
Несомненно, справимся! Это все?
Нет! Не спрашивая зачем, отнесись к моей просьбе серьезно.
Обещаю.
Усиль охрану, дай нашей прислуге выходные.
Это не сложно, только как мы без них?
Я прошу только о тех, кто занимается нашей частью дома. Сделай так, чтобы в дом никто не мог войти, ни под каким предлогом.
Жан не стал задавать ненужных вопросов, так его приучила мать, так они жили при Ольге. Он кивнул и собрался уходить.
Жан! Один вопрос. Если нас обесточат, все ваши замки откроются?
Нет! Многие наоборот, будут в закрытом состоянии до введения кода. Но нас обесточить нельзя, у нас свое энергоснабжение.
Это хорошо! Что и как расскажешь, погодя. Весь ее вид мог бы умилить и рассмешить Жана, если бы не данные обстоятельства. А она была сосредоточенна, как Наполеон перед битвой.
Объявляешь военное положение?
Объявляю.
****
Дом Гаев высился на самой вершине утеса, лишь 20 шагов к краю и 172 железные ступеньки вниз. Новые особняки и старенькие домишки находились чуть-чуть поодаль, но от этого он не был одинок. Это было очень старое, совершенно необычное для современности, но добротное строение в три этажа с мансардами. Толстые стены, из серого камня, походили на скалу, поэтому в ночи он становился ее продолжением. Своеобразная постройка из фигур разной конфигурации; возведенная руками умелого мастера, замечающего окружающие красоты, понимающего природу, сохранившего ее целостность; прекрасно вписалась в данный пейзаж и простояла долгое время. Неровности зодчества, возможно и смешили с точки зрения современной архитектуры, но не уродовали его, а даже наоборот, постоянно привлекали взгляд.
Первой в глаза бросалась крыша, кирпичного цвета, с тремя башенками. Две находились на одном уровне и смотрели на море. Маленькие окошки-глазницы никогда не освещались. Третья возвышалась над ними и имела зеркальные окна, на четыре стороны. В ней находился зимний сад, любимое место всей семьи. Этаж, на котором восседали башенки, был единственным не из камня, а под тонированным стеклом, в котором днем отражались пролетающие облака, а ночами звезды. В нескольких местах стекло пересекали побеги «одеревенелой» лозы, ползущей к большой, круглой башне и окутывали ее, словно венец; однако хороший специалист мог понять, что эта ветвь была латунной.
Второй начинался с резного козырька, того же кирпичного цвета, что и крыша. Укрыв часть первого этажа, он упирался в витражи, 1718 столетия, хорошего состояния, с добавлением современных технологий; на нем мирно разместились некие существа, неопознанного рода, с забавными мордашками, потемневшими от времени. Их руки были подняты над головой и поддерживали те самые витражные полотна, окружающие весь второй этаж. Ног их никому не удавалось разглядеть, просто потому, что они сидели. Витражи тут взгляд задерживался надолго. Разнообразие индивидуальных образных пространств уносил в бесконечность. Не было в них никакой замысловатости, лишь простейшие геометрические фигуры, без ярких красок, переплетались, соединялись и разбегались, чтобы слиться вновь. Еще совсем недавно, оглядывая дом, трудно было заметить стыки окон, скрывающихся за этими витражами. Теперь же, все было нараспашку, практически круглосуточно. Дом ожил, сотнями огней и веселым смехом в нем. Соседи вздохнули с облегчением и не морочили больше себе голову разными баснями.