У меня дела. Закрываю.
Она закрыла будку, вышла с заднего хода и поманила ребят. Пашка с Виталькой вошли в будку. Продавщица усадила их за маленький столик.
Итак, молодежь, угощенья принимаете?
Мальцы молчали.
Молчание знак согласия.
И она налила им по сто грамм водки. Пашке, конечно, не в первый раз приходилось пить спиртное. Один раз мать по карточкам на сахар получила в магазине чайник сладкого вина в надежде обменять его на что-нибудь съестное. Так они с братиком этот чайник почти весь понемногу и выпили. Пашке тогда хоть бы что, а вот братику было очень плохо. Его выворачивало почти целый день. Пробовал Пашка и водку и не мог понять, зачем эту дрянь вообще пьют! Но в данном случае ударить лицом в грязь было нельзя, и он выпил эти сто грамм, вытаращив глаза. Виталька не смог допить до конца, поперхнулся и долго, долго кашлял. Продавщица дала им попить воды, потом по соленому огурцу, по куску хлеба, опрокинула полстакана водки себе в рот и одним глотком выпила ее. Пашке показалось, что она вообще не глотала, а просто влила водку в рот и та сама нашла дорогу. Когда у ребят в головах начался легкий шурум-бурум, она вытащила из стола конверт, из которого посыпались фотографии красивой женщины в различных одеждах. Вот она красиво одетая и в очках, вот в какой-то шубе с воротником из лисы, а вот с удивительно модной прической.
Что, мальчики, узнаете? Это все я. Какова артистка, а?
А вы что, были артисткой? спросил Виталька.
Артистка? Да еще какая! Только не на сцене, а в жизни. В жизни играть интереснее.
А кого играть? задал глупый вопрос Пашка.
Как кого? Красивую соблазнительную женщину, а то и глупенькую девушку или разбитную дурочку.
А зачем? спросил Пашка.
Вот! Вопрос поставлен в корень, сказала продавщица и опрокинула в рот очередные полстакана водки, затем, чтобы заработать деньги, много денег. Вы хотели бы иметь много денег?
Женщина посмотрела на глупышей и добавила:
Приманкой я была. За мной мужики на край света готовы были пойти. Вот я их без денег и оставляла. Не балуй, чем попало.
Она закусила соленым огурцом и налила себе еще полстакана.
Так что, молодежь, пить будем?
Виталька взял стакан с недопитой водкой, выпил ее и тут же схватил соленый огурец.
А я больше не хочу, сказал Пашка, голова кружится.
А я выпью, продолжала женщина и снова одним глотком отправила в свое пышное тело сто грамм водки.
А как это вы мужиков обирали? заинтересованно спросил Виталька.
Женщина становилась все словоохотливей и веселей.
А я с бригадой работала. Клюнет на меня какой-нибудь офицер. С фронта в отпуск приехал, денег много, а девать некуда. Вот я его затащу в темный переулок. А там мои друзья трах по темечку, и денежки наши.
Пашка посмотрел на Витальку. Видно было, что ему все это очень интересно. Глаза разгорелись.
Так вот, зачем я вас позвала? Мне помощники нужны, такие, как вы. Покрутились среди выпивох, усекли у кого деньга большая, и мне на ушко. Больше с вас ничего не надо. А денег будете получать столько, сколько и не снилось.
Пашка вспомнил парня с рассеченной щекой. «Так вот она, твоя бригада, подумал он, значит, и мы в этой бригаде будем?»
Ну, как? Принято предложение?
Да, с готовностью ответил Виталька.
Ну, тогда вот вам аванс две тридцатки, завтра в пять вечера прошу в пивную. А сейчас, если хотите выпить-закусить, пейте. Нет тогда я закрываю.
Виталька взял деньги, и они с Пашкой вышли из пивной и нетвердой походкой пошли домой.
На следующее утро Пашка проснулся с какой-то тоской в душе. Сначала он не мог понять, что его так гнетет. Потом понял: он ненавидит эту женщину, но совершенно не знает, что делать. В пять часов дня к нему опять пришел Виталька.
Пойдем?
Я не пойду, ответил Пашка.
А что?
Ничего, голова болит.
Весь вечер Пашка мучился. Ощущение было такое, что будто бы умирает кто-то родной, а он ничего поделать не может. Полнейшая беспомощность. Еще через день Пашку потянуло к этой будке, но не для того, чтобы участвовать в предложенной афере, а для того, чтобы еще раз взглянуть хотя бы издали на врага. У входа в будку Пашка с удивлением увидел Витальку с каким-то парнишкой.
«Все ясно, подумал он, Виталя соблазнился».
А еще через день Пашка узнал, что недалеко от тюрьмы, в небольшом овражке, около шоссе, нашли мужчину с проломленным черепом. В голове у Пашки молнией мелькнула мысль: «Это она!» Переживания прекратились. Они сменились готовностью к действию. «Уничтожить змеиное логово, решил Пашка, но как? Поджечь? Нет, найдут другое место. Взорвать? Точно! Взорвать, чтобы привлечь внимание милиции. Пусть разбираются потом».