Поддавшись этому чувству, можно, израсходовать все свои силы, надорваться и даже умереть, причём сделать это с удовольствием.
Видимо, тренер хотел предостеречь меня от этого.
Но он опоздал, опоздал на пять лет.
Я давно научился контролировать в себе это состояние и никогда не позволял себе погружаться за ту невидимую грань слишком глубоко.
То, что случилось со мной на гонке, было другим.
Я лично о таком никогда не слышал. Никто не рассказывал мне ни о чём подобном. Возможно, такого вообще никогда не было. Случилось невероятное преодолев свою собственную усталость, я не просто открыл второе дыхание, я перешагнул куда-то дальше, на следующую ступень.
Я даже помыслить не мог, что там есть что-то ещё.
Перепрыгнув сразу через ступень, я вообще перестал чувствовать своё тело а там, где нет тела, нет и усталости. Выйдя за границы своего собственного медленного мира, я перешёл в состояние, при котором ощущения тела уже не успевали за мной. Я оказался быстрее и выше любых физических ощущений. Видимо, поэтому я и смог заставить себя двигаться намного быстрей быстрей, чем это вообще возможно. Хорошо, что длилось это недолго, к большему я не был готов сработал защитный механизм, и меня выбросило обратно. Это было неожиданно, болезненно и очень тяжело я вернулся назад опустошённый, чуть живой, отдавший, сам того не заметив, все свои силы, ошарашенный, потерявший на время способность ориентироваться в пространстве и связно мыслить.
Что это было? Как такое возможно? Приходилось признать, что ответов на эти вопросы у меня нет и, скорее всего, не будет я не знал людей, которые испытывали подобное, а значит, помочь эти ответы найти не сможет никто.
Пережитое мной было более чем необычно, и я опасался, что оно никуда не ушло и рано или поздно может повториться снова.
Мне это крайне не нравилось.
Несмотря на то, что я никогда не хотел быть таким, как все, для меня это было чересчур. Я ценил собственную индивидуальность, но хотел при этом оставаться обычным человеком. Я понимал, что любые сверх способности хороши только на первый взгляд. Если разобраться, от них больше неприятностей, чем пользы, и это пугало меня.
Я представил, что все, кого я знаю, отвернутся от меня.
Мне казалось тогда, что это будет неизбежно.
Сначала всем будет любопытно ещё бы, человек может то, чего не может никто, но постепенно люди начнут шарахаться от меня, я стану уродом в их глазах. Никто не любит людей, отличающихся от себя, к ним испытывают неприязнь, их боятся, они обречены на одиночество.
Так думал я, и эти странные мысли выбили меня из привычной колеи, я почти потерялся в своей безысходности.
Я не хочу быть таким, прошептал я.
О том, что случилось со мной, нельзя рассказывать никому, решил я. Во время гонки толком никто ничего не заметил. Те, кто находился от меня недалеко, были заняты в основном собой. Гонка подходила к концу, все очень устали, и им было не до меня. Ближе всех в тот момент находился Сашка. Он хоть и удивился, но не придал этому слишком большого значения. В его глазах я оказался сильнее, чем он предполагал, но всё же, с его точки зрения, я не сделал ничего невозможного. Так же, скорее всего, думал и мой тренер. Наверное, так думали и все остальные, по крайней мере, я очень на это надеялся.
Пусть всё так и остаётся, чуть слышно прошептал себе я, Я не хочу меняться.
Именно в тот момент моё желание быть особенным, не таким, как все, развеялось, как дым; мне больше всего на свете захотелось стать незаметным, одним из многих. В собственной индивидуальности я уже не видел ничего хорошего.
***
Тот же туман, всё та же неопределённость.
Я всё ещё стоял неподвижно на холодной гладкой поверхности, не решаясь сделать шаг.
Стоял и вспоминал своё детство.
Отсюда многое виделось иначе; смешанное чувство: с одной стороны, я многое забыл, и освежить воспоминания было и полезно, и приятно, с другой переживая прошлые события заново, я словно смотрел на себя со стороны. И тот, прошлый я мне нравился далеко не всегда.
Например, я видел, что индивидуальность, за которую я цеплялся, была просто юношеской заносчивостью и ложной уверенностью в себе. Именно поэтому мои претензии на исключительность и перестали существовать. Попав в нестандартную ситуацию, я испугался по-другому и быть не могло я не был готов к серьёзным переменам.