«Лицо мое порви»
Лицо мое порви
На нем следы затрещин.
Бездарные в любви
Писали эти вещи.
Всех уровняет ночь.
Мы различимы снами
Бездарным не помочь
Они пробьются сами.
Они полюбят всех
Готовые на больше
И первородный грех
Переведут на боже.
Они сплотят ряды,
Они подправят нравы
Бездарнее орды
И Карла под Полтавой
Сошлют нас на Тибет
Для усмиренья плоти.
Люблю себя в тебе,
А ты меня напротив.
Какой эдемский вид!
Когда нам станет пусто
Мы сытые в любви
Полюбим Заратустру.
Не голод живота
Страшит, а пресыщенье
В природе ведь черта
Есть точки продолженье.
Но что там за чертой?
Унынья непрерывность?
В безгрешности святой
Есть некая пассивность.
Но свету нет конца.
Знать души мы излили.
Сомкнулись два кольца
Из точек и из линий.
Любовь великий дар
В каком-то смысле прочерк.
А прочерк господа
Он между тем и прочим.
И в этой пустоте
Под крылышком господним
Из бездны душ и тел
Друг друга мы находим.
Фэнтези
Где марлевое небо
Накрыло верхушки сосен,
Где стебли трав возносят
Листы к жилищу Феба.
Где ночь безмолвно салфетки рвет,
Кидает их в лукошко,
А звезды в ее окошко
Подглядывают кокетливо.
В дремучем лесу в вечном сумраке
Слышны звуки сердце щемящие.
Там кости разбросаны умерших
От свиста парящего ящера.
И сквозь буреломы в трещинах,
Которые кажутся жабою,
Горят огоньки зловещие
И манят и зовут жалобно.
Все таится, крадется, подглядывает.
Шелестит не листва обреченная,
То усеяны мерзкими гадами,
Шепчут только проклятья мхи черные.
И курганы как сфинксы безмолвные
Надо всем, возвышаясь вопросами,
Разряжают лиловые молнии,
Метя в небо вершинами острыми.
В этот мир поглащеный Зибарусом
И драконом Суоми захваченный
Направляюсь я скоро под парусом
За любовью когда-то утраченной.
Сюрреальный мальчик
Года оделись в странные одежды
И лица их запрятаны в вуаль.
До слез в глазах я всматриваюсь в даль.
Ищу черты знакомые мне прежде.
Но что-то странное мне видится в Дали:
Года толпятся и ссутулив спины
Идут за горизонт невозмутимы
Идут в доисторической пыли.
И среди них, за ними ли стоял
Печальный мальчик на меня похожий
И на лице его на нежной коже
Виднелся мук неведомых оскал.
И голову седую наклоня
Он улыбался грустной мне улыбкой.
Я сквозь года пронес ее как пытку,
Великую загадку сохраня.
«Гром вспарывает молнией покой»
Гром вспарывает молнией покой.
Мутнеет ром, мутнеет в окнах свет.
И рвется мысли тонкий волосок.
Гроза вонзает молнию в висок
И череп тает, словно воск.
Мутнеет разум, нет в бутылке рома.
Остался в небе след от божьих розг.
Познавший молнию уже не слышит грома.
Судьба
Гибельно белье пропитанное ядом.
Страшна неведомая смерть,
Когда ты жив, но где-то рядом
Вновь неотложке не успеть.
Предугадать. Свернуть. Не выйти.
Прийти чуть раньше. Опоздать.
И цепь немыслимых событий
На страшном месте оборвать.
Но это блеф. Твой шаг неведом
И обманув в пути метель
Ты после сытого обеда
Приляжешь в смертную постель.
Внезапность вот что ужасает.
Ее лица не разглядеть
И не пытайтесь не успеть
Очнуться. Вдруг под небесами
Пронзая разум, вспыхнет что-то.
Звезда подумаете вы
Не опуская головы,
Следя за тающим полетом.
И след как ссадина от розг
Гореть останется на небе
И ты не знаешь, был ли, не был
Кровоизлиянье в мозг.
Тик-так
Тик-так торопятся часы.
Тик это вздох, так это выдох.
Вздох задержался в пирамидах,
А выдох в капельке росы.
Сжимая в точку величины
Галак-тик делается вздох
Пружина живо сжата до
Не обусловленной причины.
Доисторическая мгла
Одна теория без прак-тик
А мы услышали с утра тик,
Не размыкая сонных глаз.
Тик-так как быстро и легко.
Моргнуть успели только веки,
А время высушило реки
Неповоротливых веков.
Тик-так и умер человек
Тик-так исчерпана эпоха
Тик-так нет выдоха без вздоха
Тик-так страдает астмой век
Тик-так назад не повернуть
Но есть великий в мире тактик
Часы мне шепчут нежно так-тик
Смогу ли время обмануть.