Боль
Я знаю боль
Боль сердце метит.
Она пароль
Пароль в бессмертье.
И не страшит
мучений полоз
Она души
И тела голос.
Мир онемел.
Давно? Не знаю.
Из душ для тел
Скроили знамя.
Немых собрали
Общим слухом
Именовали
Знамя духом.
И повели
Не слыша стонов
На край земли
Безмолвных клонов.
Был долгим бой
Был мир разрушен
Иная боль
Прокралась в души.
И дух иной
Разрушил стены
Весь мир иной
И все мы немы.
С тех пор в бреду
Немой разрухи
На месте душ
Таятся духи
Кто знает час
Кто шепчет имя
Тех среди нас
Кто будет с ними.
Но есть пароль
Он воскресенье.
Я знаю боль
Боль во спасенье.
Аллилуйя
Летний полдень. Спят стрекозы.
Ветер в книге на столе.
И тягучие вопросы
На сто лет.
Зной. Дремота. Скрип качалки.
Муха в лапах паука.
Мыслей крошатся початки.
Спит рука.
Тяжела дремота в полдень,
Сердце замерло у глаз.
Путь уже немалый пройден.
Вышел час.
Слишком поздно. Слишком рано.
Затеряюсь средь вещей.
Знать бы, скоро ли не стану
Вообще.
Через ситечко на небо
Ниоткуда в никуда.
Тяжело, наверно, не быть
Никогда.
Что нас ждет, судьбина-сводня?
Придаешь ты вновь целуя,
А потом хоть в преисподнюю.
Аллилуйя!
«Вот странность, приводящая в трепет»
Вот странность, приводящая в трепет
Как ветер, объемля всего
В сознанье мысль шаткую крепит
О том, что уже НИЧЕГО.
«Все слиплось и пришло в забвенье»
Все слиплось и пришло в забвенье.
Ни в памяти, ни в сердце, ни в душе
Не чувствую малейшего движенья.
Изорван мозг как старая мишень.
Забвенье лишь не ведает забвенья
Все тлен и вечность только миг.
Но нет границ у этого мгновенья.
Мгновенье это вечности двойник.
«Закаты томные как ты»
Закаты томные как ты.
Вечерних запахов коктейль
Туманит, манит в темноту.
Какой протяжный гул у «Ту»
Цикад беспечных трескотня.
Как жаль, здесь не было меня.
«Я шел. Я думал. Я хотел»
Я шел. Я думал. Я хотел
Прервать моргание ресниц.
Глаза слипались в духоте
Моих страниц.
Но я смотрел и плакал я
Хрустела кожа, снег хрустел
Не упустить бы главное
Но я моргнул и проглядел.
«Густая мгла въедалась в голубое»
Густая мгла въедалась в голубое.
Луна бледнела выцветшим пятном.
И где в мире меж собою
Шептались бабочки, окутанные сном.
Сотрется в памяти былое
Сгустится мгла в душе моей
И за бревенчатой избою
Петух споет как соловей.
«Замки как замки непреступны»
Замки как замки непреступны
Чернеют скважины как космос
Ключи летают словно ступы
Паля вселенной пленной космы.
И след теряется в пространстве
И не черта черты не видно
Черты всех мук в протуберанце
Несуществующего вида.
«Рябая штора. Из окна»
Рябая штора. Из окна
Не претендуя на земное
Еще не много и луна
Видна отчетливо не мною.
Луна лениво льется в лужи
Пленяя пустошь пеленой
И страх во мне, что был снаружи
Переполняемой луной.
Брожу на тени наступаю
И думы прочь гоню они
Вонзились в дремлющую память,
Как в небо звездные огни.
Я вижу глаз, но я не ночь
С пиратским желтым созерцаньем
Я адресат вселенских почт
В стране с немыми озерцами
И неразумными сердцами
Я их отчетливейший почерк.
«Я не могу себя найти»
Я не могу себя найти
И мне с собой не по пути
Иду, куда глядят глаза,
но смысла в этом нет.
Пугаю маленьких детей,
Бомжей, таксистов и блядей.
Пусть туалет мой без затей:
Футболка, джинсы и жилет.
Мне так свободно и легко.
До отпеванья далеко.
Живу я: как Лореш Фуко
когда-то сочинял.
От девяти до девяти
Пытаюсь я себя найти
Пусть не понятен этот стиль,
Но ты пойми меня.
Я не могу себя найти,
Но я смогу себя свести
С ума и душу отвести,
когда лишь захочу.
Пусть жизнь на глиняных ногах,
Пусть балерины в сапогах,
Пусть тараканы в головах
И остальная чушь.
Но что нас может излечить?
Мы таем воском от свечи.
Мне шепчут на ухо, молчи
и, тут же, гасят свет.
От девяти до девяти
Я не могу себя найти.
Меня лишь Будда мог спасти,
Но Будды нет.
Молчит задумчивая ночь,
Молчит заманчивая дочь.
Молчанье знак согласья знаю точно я
Сказал один великий «Бди»
Но мне мешают бигуди
И кто-то шепчет, не блуди,
Но я ищу себя.
В психоделическом саду,
В анатомическом аду
Ну в общем «хау ду ю ду» и больше ничего
Тогда давай на посошок
Быть может, станет хорошо
Себя я в этом не нашел
Нашел Его!