Как прочитаю, сразу сообщу тебе, что не так.
Я вот карандаш приготовил, можешь делать записи прямо на страницах, все равно это черновик. Только постарайся не афишировать мое новое увлечение. Хорошо?
Да-да, конечно, с трудом оторвавшись от первого листа рукописи, ответил отец.
После того как мы легли спать, в комнате родителей еще долго горел торшер на столе и был слышен шелест листов, пока мама не начала ворчать и отец не ушел на кухню. На следующий день, как раз был выходной, воскресенье, отец к обеду дочитал и, встретив меня возвращающимся с прогулки, предложил поговорить.
Мы вышли на пустую лестничную площадку, отец достал пачку «Беломора», выбил папиросу и закурил.
Скажу честно, понравилось. Есть, конечно, мелкие огрехи, но их можно убрать.
Рецензию написал?
В смысле, где нужно поправить?
Да.
Да, сделал. Но видишь ли, ты пишешь про пехоту, а я летчик. Да, я начал воевать с середины сорок второго, застал провал Харьковской операции и Сталинград, но кое-что я мог бы тебе подсказать. Хотя скажу честно не многое. Лучше все-таки взять фронтовика, воевавшего в пехоте. Так вернее будет. Помнишь, я тебе говорил про того, кто воевал с сорок первого?
Да, конечно.
Я к нему сегодня ходил, как раз до тебя вернулся, он заинтересовался, просил принести почитать. Думаю, он тебе больше поможет, чем я.
Когда лучше ему отнести? после короткого раздумья спросил я.
Да прямо сейчас. Я бы сам, но он живет через три дома от нас, пока ходил, нога разболелась.
Так рукопись пока не дописана
Ну вот заодно перепишешь и продолжишь. Давай я тебе адрес скажу.
Прогулка к фронтовику прошла хорошо, даже с немалым интересом для меня. И хотя он не очень охотно рассказывал о боях, но поделился некоторым опытом. Рукопись он взял с охоткой, было видно, что этот сорокалетний мужик любил читать, шкафы с множеством книг на это намекали.
В общем, знакомство было удачным для меня, Арсений Петрович Кучер был действительно опытным и нужным мне человеком. Договорившись, что приду за рукописью в следующее воскресенье, я распрощался с семьей Кучера и направился домой. Мне нужно было отдохнуть.
На этом выходной день и закончился. Лег я пораньше, так как следующая неделя обещала быть тяжелой, и нужно было подготовиться к ней как морально, так и физически. Ну, с моральной точки зрения у меня все в порядке, но вот дать отдых телу после месяца тяжелых тренировок все-таки было нужно.
На следующий день, дождавшись, когда останусь в квартире один, я начал готовиться. К этой неделе я шел до-о-олгих семь месяцев, наконец-то месть свершится. С того момента, как меня избили семь подонков, прошло более восьми месяцев, однако я не собирался и банально не умел прощать. Тем более был повод избавиться от них побыстрее. В слежке я узнал, что те трое ушлепков, что близки к ворам, недавно изнасиловали женщину. Ладно хоть не убили, хоть и изувечили как физически так и морально, отчего женщина загремела в психбольницу с острым расстройством. Жаль, что я в тот момент был на тренировке и узнал об этом позже, подслушав их разговор, а то смог бы предотвратить развлечение подонков. Нет, от них надо избавляться и избавлять народ побыстрее.
Приведя в себя в порядок и приняв душ, пока никого не было, я оделся в обычную одежду, то есть так, как меня привыкли видеть. В белую рубашку и черные брюки. В ширпотреб я теперь не одевался. Вышел на улицу и быстрым шагом направился к автобусу. Выйдя через две остановки, я дошел до полуразрушенного бомбежкой здания и, аккуратно разворошив прошлогодние листья, достал вещмешок, в простонародье сидор. Из него вытащил уже другую, неброскую, с зашитыми дырами одежду и ботинки. В общем, такую, в которой ходят достаточно много подростков и которая не привлекает внимания. Еще я надел кепку, чтобы скрыть черты лица. Сам я никогда не носил головных уборов, разве что только зимой. Убрав чистую и новую одежду в сидор, я снова закопал его в листве и вышел на улицу. В общем, замаскировался, даже походку изменил, начав слегка прихрамывать и сутулиться.
Доехав до окраины города, я вышел из автобуса и побежал по тропинке вниз. Нужно было торопиться. На этот день у меня огромное количество планов.
Первым у меня шел Свиридов, одноклассник. В это время согласно результатам устроенной мною слежки, он ходил на рыбалку, поскольку был большим любителем этого дела. Все уже было подготовлено и продумано, поэтому действовал я быстро и не сомневаясь. Да и причина избавиться от него была весомой, ведь он не только участвовал в попытке убить меня, что вменялось ему в вину. Но если я кого-то из этих семерых оставлю в живых, то они обязательно донесут, а этого мне было не нужно, поэтому я избавлялся от них не только в качестве мести, но и убирал свидетелей. Как только они не догадались, что Ромов не сам выпал из окна? Когда-нибудь эта мысль дойдет до них, если уже не дошла. Поэтому и не стоило оставлять их в живых. Хочешь жить умей вертеться. Этим я и занимался, убирал преграду на своем пути.