Нежить! только и смог он проговорить. Как будто кто-то его услышал, за дверью послышались шлепающие шаги босых ног, потом тишина. Мы замерли в оцепенении, и от воздействия только что произнесенных слов, и от легкого шума за дверью.
Заскрипела половица, не знаю как у лекарей, а у меня на спине кожа съежилась в мурашках. И в образовавшейся тишине в которой слышался лишь стук своего сердца, стало очень жутко.
Бум, дверь вздрогнула, и с углов посыпалась пыль. Мы как ошалелые подскочили со своих мест. За дверью раздался сиплый стон.
Бум, дверь снова вздрогнула, мы бросились к ней стараясь уменьшить воздействие ударов своей массой. За дверью послышалось несколько диких воплей, и снаружи начали сыпаться удары.
Только бы продержаться до утра, как молитву произносил Нид. Где малец пронеслось у меня в голове, я завертел головой, увидел того прячущемся в углу под столом. Через щели проникал отвратительный смрад гнилой плоти.
За дверью внезапно наступила тишина, мы трое стояли вспотевшие от страха и напряжения. Было слышно лишь наше тяжелое дыхание.
Что будем делать если они ворвутся? дрожащим голосом Виха спросил Нида.
Главное не дай им приблизиться? Бей отталкивай чем можешь и уворачивайся, следи чтобы не поранили тебя, трупный яд находящийся в их плоти тебя убьет.
Я оглянулся в поисках такого орудия, что бы можно было держать этих проклятых созданий подальше, и не увидел ничего кроме рогатины для горшка. И тут в промежутке между размышлениями, мне послышался речитатив, я прислушался действительно за дверью кто-то ритмично произносил непонятные слова. Я как то представлял мертвяков безмозглыми тварями, а тут такое. Обернувшись к Ниду за разъяснениями спрашиваю.
Целитель Нид! Там кто-то наговор читает.
Не может быть старик прижался ухом к двери и тут же вскричал.
Прочь, и раскинув руки оттолкнул нас от двери.
Дверь как будто позеленела, и ее окутало облако мерзкого зеленого цвета, повеяло смертью. Целитель Нид оттолкнув нас, но сам не успел вовремя отскочить, и как стоял так и начал падать на спину. Мы бросились к нему, он одеревеневший упал к нам на руки как статуя.
Мастер Нид, мастер Нид, что с вами? у Вехи потекли слезы.
Его коснулось облако, произнес я.
Что? в глазах Вехи я увидел неподдельный ужас.
Облако ядовито и учитель умрет потому что не сможет дышать!
Ты тоже лекарь, неужели ничего нельзя сделать.
Ничего! сорвавшимся на высокие тона голосом вскричал Веха Яд этот эфирный, вызванный колдовством и перестанет действовать уже скоро, в течении получаса точно.
Ну в чем же тогда дело? не сдержавшись вскричал и я, Вот тогда твой учитель и очнется!
Он не очнется потому что, он не может не дышать пол часа, а значит умрет и, и.., потом опустив голову рыдая он неразборчиво произнес.
Он станет мертвяком.
Я пораженный замолчал, представляя как поднимается мастер Нид с нечленораздельными словами бросается на нас
Неужели ничего сделать нельзя чтобы он протянул эти полчаса в этом коматозном состоянии? Веха ушел в себя. Я дернул его за руку он вздрогнул поднял на меня пустые от переживаний глаза. Для профилактики я начал говорить твердым голосом и снова на всякий случай встряхнул за руку, стараясь что бы разумное состояние его не покидало.
Ты лекарь, неужели ничего нельзя сделать если человек в коматозном состоянии, думай, думай? говорил ему повторяя несколько раз.
В коматозном, несколько раз Веха повторил это слово пока его смысл доходил до его заполненного трагическими мыслями сознания. И тут его взгляд посветлел, он вскочил с колен вытирая слезы затараторил, про какой то урок, как утонувших людей, если долго не тянуть, можно оживить.
Что нужно делать? говорил я быстро.
Нужно искусственно снаружи имитировать жизнедеятельность организма.
Только тут я понял, что сзади к нам подошел медведь и грустно склонил голову настороженно нюхал парализованного Нида.
На кровать его, быстро, схватившись подняли мастера Нида и положили рядом с пастухом. Веха что то бормоча себе под нос как будто считал всхлипывая наложив руки ладонями крест накрест ритмично вдавливал грудную клетку старика, потом зажимая нос своего учителя через рот вдувал ему в легкие воздух.
В голове пронеслось, это разумно, пусть борется, нет хуже ничего, чем беспомощность. В помещении было слишком темно, в углу плакал сын пастуха. Передо мной встала проблема. Этот паренёк в одиночку противостоял своим страхам, и не разу не обратился за утешением, не мог же я просто бросить это молодое сознание на растерзание страху и отчаянью. Сделав несколько твердых шагов наклонился к пареньку, и положив руку ему на плечо, произнес как можно четче и спокойно: «В комнате становиться слишком темно, надо разжечь камин? Вед мы же не можем драться в темноте,» тот поднял на меня глаза, а я старался как можно естественнее ему улыбаться, тот молча быстро закивал утирая слезы.