Георгий невольно кивнул в знак согласия: и опять все правильно и по форме и по содержанию.
Императрица Мария Федоровна всё это время находилась у тела мужа, стоя на коленях и обнимая его голову, и время от времени принималась горько, тихо плакать
Когда по настоянию приближенных Георгий прошел к ней попросить оставить прах супруга, и пойти отдохнуть (чего стоило ему войти в комнату где лежало тело отца!) то обнаружилось то несчастная женщина потеряла сознание
Ее кое-как привели в чувство нюхательными солями и только тогда она позволила увести себя Она не присутствовала и на отслуженной панихиде по государю императору Александру III.
Полагаю было бы также правильным продолжил Владимир Александрович, немедля установить почетное дежурство у тела
«А ведь ты дядюшка был бы наверняка рад если бы сейчас там лежали все мы!» вдруг с неожиданной злостью и обидой подумал Георгий глядя на постное лицо родственника напомнившее ему почему-то снулую рыбу.
Матушке известие о том что она вошла в Регентский совет сообщили когда она выходила от Николая
Она довольно равнодушно восприняла это лишь что-то прошептав
Георгий боялся что мать откажется уезжать пожелав остаться у постели старшего сына. Кажется Мария Федоровна и в самом деле хотела этого. Но тем не менее она позволила усадить себя в императорский поезд ставший траурным
По пути в Москву на перронах духовенство совершало бесконечные панихиды на станциях и полустанках в Курске, Орле и Туле.
Потом была Москва
В Первопрестольную траурный поезд с телом императора Александра III прибыл два дня назад 20 октября в два часа пополудни.
Можно было сказать что за этим последовала репетиция погребения.
На вокзале Митрополит Сергий совершил литию при пении певчих Чудова монастыря. Запели «Вечную память» и все прибывшие от слуги до великого князя опустились на колени. Затем гроб почившего царя был поставлен на траурную белую с золотом колесницу. В соответствии с церемониалом печальное шествие тронулось в три часа по третьему пушечному выстрелу.
От вокзала до Кремля вдоль улиц были выстроены войска московского гарнизона, ограждая человеческое море от процессии. Первым почти у самого Киевского вокзала стояло в каре Александровское юнкерское училище. Когда еще в дороге обсуждали предстоящий церемониал, за спиной Георгий слышал шепоток мол училище это слывет либеральным чуть ли не «красным» (странное однако слово откуда и к чему оно?) и мол как бы чего не вышло
Но Цесаревич не стал ничего менять ибо училище это создал его отец и кому как не юнкерам-александровцам первыми встретить августейший прах?
Когда катафалк и сопровождавшие его члены Императорской фамилии по церемониалу мужчины пешком, с непокрытыми головами, дамы в траурных каретах проследовали мимо строя училища, его Первая рота Рота Его Величества сделала четкий шаг вперед и без команды развернулась налево. И с оркестром вступив в состав процессии, двинулась за гробом. Оркестр во главе с седым горбоносым капельмейстером-кантонистом в узких погонах титулярного советника на пехотном мундире всю дорогу играл похоронный марш. Ровно в такт четкому шагу юнкеров колыхались погоны с именным императорским вензелем почившего уже недолго им носить его
Траурное шествие могло кого угодно ошеломить своей торжественностью Но Георгий с напряженным вниманием смотрел на лица собравшегося на тротуарах московского люда. Смотрел и размышлял с какими чувствами эти приказчики, поденщики, дворяне, мастеровые, семинаристы и купцы следят за похоронами?
С какими мыслями? Что переживают подданные покойного царя, стоявшие в эти часы молчаливыми толпами на улицах Первопрестольной? Его отец дед Георгия государь Александр Николаевич был и в самом деле оплакан миллионами и миллионами освобожденных им крепостных впрочем, трое из которых вошли в число его убийц.
А кем был для этой неизмеримой людской массы называемой словом «народ» Александр III процарствовавший чуть больше семи лет? Скорбят ли они искренне или просто потому что так должно?
В половине пятого пополудни колесница остановилась возле Архангельского собора, и Георгий с дядьями подняли гроб Тело покойного императора поплыло над головами собравшихся.
Им навстречу вышла депутация духовенства во главе с Митрополитом Московским и высшим духовенством. Георгий Александрович и члены императорской фамилии внесли гроб в собор и поставили на катафалк. После панихиды началось чтение Евангелия священником, продолжавшееся без перерыва днем и ночью Потом вновь путь на вокзал и дорога с открытыми семафорами и тихим не выше пятидесяти верст ходом А вот теперь и Петербург. Мертвый царь вернулся в свою столицу теперь уж навсегда