Он ещё с вечера приметил где лежит волокуша со Змеем Горынычем шагах в сорока от костра. Из-за вони.
Змей Горыныч спал, закутавшись в собственные крылья. Филатыч осторожно потыкал его дулом винтовки:
Эй, ты! Проснись, а?
Тот приоткрыл левый глаз и выпустил струйку пламени. Арнольд испуганно отпрянул. А Филатыч сдержался и не отпрянул, хотя тоже испытал страх.
Это ещё что за Кто такие? просипел Замей, опасливо косясь на винтовку.
Да мы, это Мимо шли, уклончиво ответил Филатыч, не желая до поры, до времени раскрывать свою сущность.
Ну, и идите мимо!
Арнольд не выдержал скопившейся в нем напряженности и визгливо крикнул:
Яйца где?
Филатыч поморщился: резкий тон грозил нарушить только-только установленный контакт! Но, с другой стороны, может, так и надо, в лоб и напрямик?
Яйца? переспросил Замей недоуменно, Яйца при мне
Когда откладывать собираешься? Ну, нестись? напирал Арнольд, почувствовав молчаливое одобрения шефа.
Замей встал и индифферентно пыхнул дымом:
Какое ещё «нестись»? Я вам что, яйцекладущий?
А разве нет? быстро спросил Филатыч, чуя удачу в смысле получения важной информации.
Замей принял позу, исполненную изящества и достоинства, и заявил:
Я рептилоид!
Тут следствие маленько зашло в тупик, ибо слово было неизвестное. После многоминутного раздумья Феликс сочинил и задал ключевой вопрос:
А как ты размножаешься?
Также, как и вы! гордо ответил Замей, Грянусь оземь, превращусь в человека, да красну девицу и соблазню!
Вот оно что! Филатычу стала понятна сказка старухи Михайловны: никакого сообщника-человека у Змея Горыныча не было, это он сам в человеческом образе с Ксенией, то-есть, с Клавдией шалил-окаянствовал! А из детей, выходит, новые рептилоиды вырастают! Стоп! А почему их тогда так мало?
А почему вас так мало? В старые времена, говорят, много было
Замей сел в позу Сфинкса и понурился:
Лет восемьсот назад маги собрались на консилиум и на нас заклятье наложили. Подлое и хитроизощрённое! Либидо наше чуть не в ноль свели.
Либидо, это что? громким шепотом спросил у Филатыча Арнольд.
Тот тоже не знал, но виду не подал. Криво улыбнувшись, он предложил:
Ты, рептилоид, не умничай, а пальцем покажи! Мы, знаешь ли, лицеев не кончали.
Ну, это Раньше, ведь, как? Понравилась красна девица, кровь заиграла, прилила в орган размножения и всё, можно приступать к прокреативному акту. Хоть каждую неделю! А с тех пор, как заклятье наложили, то Замей всхлипнул и утёр слезу крылом.
Что, совсем вставать перестал? потрясенно охнул Филатыч.
Ага Хорошо, если раз в сто лет а то и ни разу!
Замей снова отёр слезу и высморкался:
Вымираем, короче! Нас, может, всего трое или четверо осталось
Арнольд, вибрируя от любопытства, посунулся вперед:
А скажи-ка, какая у вас продолжительность жизни?
Замей уже совладал с собой.
Лет сто двадцать сто тридцать. Мне, например, сороковой год пошел.
И ты ни разу не?
Ответом было молчание.
Филатыч торопливо вспоминал, что ещё важного нужно выспросить. О!
Скажи-ка, любезный В сказках Змей Горыныч трёхголовый! А ты нет!
Рептилоид шумно выдохнул дым и развёл передними лапами:
Да, был такой лет тыщу назад. Мутант. Пьяница и беспредельщик. Никаких понятий не признавал, потому и прославился больше всех остальных. Его один купец хитростью одолел
Что за хитрость? жадно спросил Филатыч.
Ну, вёз купчина на базар бочку зелена вина, а из кустов мутант: «Что везёшь?». Тот и отвечает: зелено вино, Чудо-Юдо! Наш ему: «Может, выпьем?». Делать нечего, откупорил купец бочку. Пили они, пили, по ходу песни орать принялись, всё вроде пучком идёт, а рептилоид вдруг и заявляет: «Вино твоё не вино вовсе, а поросячья моча! Цельную бочку выпили, а ни фига не вставляет!». Купец обиделся и за топор схватился
И, что? азартно подался вперёд Арнольд.
Что, что Главную башку напрочь отчекрыжил!
Филатыч передёрнулся.
Ну, и какая тут хитрость? Бытовуха! Пьяная поножовщина!
Замей угрюмо промолчал.
А ты сам-то пьёшь? жадно поинтересовался Арнольд.
Так по праздникам.
Спрашивать, по каким праздникам Замей пьёт, Филатыч постеснялся.
Подошел Феликс и уставился сказочное животное со страхом, восхищением и отвращением.