Сон только-только начал обволакивать нежным облаком надвигающегося забытья утомлённый мозг, как кто-то бесцеремонно дернул Ивана за ногу:
Эй, стрелец! Слезай, ужинать будем!
Разлепив веки, Иван увидел перед собой улыбающегося усатого дядьку лет сорока, одетого в потёртую телогрейку.
Да я это
Слезай, слезай, настаивал дядька, Не с бабами же мне водку пьянствовать!
Действительно, в купе и на боковых полках ехали одни женщины.
Иван, услышав про водку, спрыгнул с полки и попал прямо в сапоги казарменный трюк, освоенный и доведенный до совершенства за два года службы. К водке он был не особо склонен, но кто ж от дармового угощения отказывается? Задарма и уксус сладок!
Дядька уже разложил на столе закуску: солёные огурчики, сало, пару луковиц, картошку в мундире и копчёную корюшку. Иван сбегал к проводнице, принёс стаканы в подстаканниках. За них пришлось заплатить, как за чай, но это неважно.
Ну, за знакомство! поднял стакан дядька, Меня Иваном зовут. Иван, стало быть, Филатыч.
И меня Иваном! откликнулся курсант.
О! Ну, будь здоров, тёзка!
Выпили, закусили, повторили, ибо между первой и второй перерывчик небольшой. Разговорились.
Ты, Ваня, в командировку, что ли? хрупая брызгающим рассолом огурцом поинтересовался Филатыч.
Угум! промычал сквозь прожевываемое сало Иван, Ой то-есть, в отпуск. На родину.
Филатыч разлил по третьей.
А где живешь-то?
Деревня Широкая Здеся. От Петрозаводска на пригородном поезде до райцентра, а там можно катером, или на омнибусе.
Надолго, в отпуск-то?
На ме на десять дней, не считая дороги.
Выпили по третьей. Филатыч принялся многословно рассказывать, как ездил в Ленинград в командировку от рыбхоза, выбивал новый катер.
Главное, я им объясняю, что старый-то катер на списание пошел по причине утонутия. Озеро-то наше, Онега, ого, какое штормливое! Опрокинулся, значит, и бульк на дно! А они: мы вам лучше водолазов пришлём, пусть подымают катер ваш, он срок свой не выработал! А я им
Ивана от выпитой водки и гипнотизирующе журчащего говорка Филатыча крепко повело. С трудом взобравшись на полку, он захрапел. Филатыч досадливо крякнул и продолжил ужин, щедро поделившись салом и огурцами с соседками. Через два часа он остался единственным бодрствующим существом во всём вагоне, ибо время было позднее. Осторожно снял с третьей полки Ванин ранец. Заглянул, удовлетворенно хмыкнул: каска, бинокль, десантный нож А это что? Эге! Да это же «Атас», пистолет-пулемёт самоновейший! На вооружении состоит только в спецчастях КГБ и Спецназа. Понятненько Аккуратно положив ранец на место, Филатыч, а на самом деле агент Византийской разведки Костас Ластиниди, одним прыжком взлетел на полку и довольно улыбнулся в темноту: есть подтверждение, что этот парень и есть отправленный на поиски Змея Горыныча персонаж. Немного удивляло, что такую серьёзную миссию КГБ поручило зеленому курсанту-стрельцу. Неужели, только из-за того, что он уроженец тех самых мест, где, якобы, обитает Змей Горыныч? Наверняка к нему позже присоединится группа Вот и хорошо, группу легче отслеживать! В Петрозаводске он передаст парня своей команде.
На вокзале Иван и Филатыч пошли на платформы пригородных поездов. Ехать предстояло вместе, только Филатычу дальше. До райцентра, где у Ивана планировалась пересадка, езды часа три, поэтому в пивном ларьке купили две трёхлитровых банки пива и отличных раков. Для поправки здоровья и чтоб время быстрее бежало! В полупустом вагоне к Филатычу подсели два земляка, кряжистые парни с дублёными онежскими ветрами лицами рыбаков. У них пиво тоже имелось. Познакомились с Иваном:
Я Петро! прогудел тот, что сел напротив, с Филатычем.
Я Пафа, несколько шепеляво из-за отсутствия трёх передних зубов (зубей? Зуб?) представился второй.
Выпили пивка. Кружка нашлась только у запасливого Филатыча, поэтому пили по очереди. Потом до самого райцентра играли в карты, в переводного Дурака. Иван проиграл восемнадцать раз, а выиграл всего три, но настроение от этого не ухудшилось. Жизнь прекрасна! Ехать с хорошими людьми, пить пиво, шлёпать картами с шутками да прибаутками Что может быть лучше? В смысле, в поезде?
В райцентре Иван и новые попутчики сошли, сердечно попрощавшись с Филатычем. Втроем они двинулись к выходу с перрона. Народ уже схлынул. Вдруг Иван вспомнил, что его должен встретить напарник, товарищ Серый. Он обернулся к Петру и Павлу и уже открыл рот, чтобы сказать, мол, не ждите меня, ступайте, я встречающих жду, как внезапно налетел вихрь, состоящий из волка странноватого розового цвета. Никто не успел и пальцем моргнуть, ни глазом пошевелить (ой, наоборот!), а волк уже вгрызся в лодыжку Петра. Хруп!