Хотите посмотреть? спросила я, протягивая ей журнал.
Хочу. Раз в месяц будешь составлять отчёт сколько чего потрачено и на кого. И кто чем болеет чаще. И единицы чего скоро кончатся И обязательно храни его в сейфе, майора указала на приоткрытую дверцу.
Сейф был вмонтирован в нижний ящик стола. Я уже сложила туда все распечатанные лекарства и собиралась на ночь запереть там же журнал. В конце концов, вопросы безопасности сдавали отдельным экзаменом! Но я не стала напоминать об этом. Пусть поучает. Лучше услышать лишнее, чем пропустить то, что я не знаю или забыла.
А какое сегодня число? спросила я, взглянув на столбик, оставшийся незаполненным. Как ставить? По земному?
Кейси, мы давно не на Земле, усмехнулась Паула. Сентябрь. Пятое число. Первый год. Какой расчёт, помнишь? Выкидывай декабрь и февраль, потому что месяцев десять. Сентябрь получается восьмым. И не забудь про тридцать три дня в каждом месяце. Завтра перед кухней поставим информационный стенд, там будет отмечаться дата и день недели, так что не запутаешься.
Я посмотрела на тёмное табло своих отключенных часов. Мы все настроили местное время перед отлётом. Но пока не запустили энергостанцию, приходилось экономить.
А точное время где смотреть? уточнила я. Так непривычно, когда не знаешь Всё время дёргаешься!
А ты не дёргайся, посоветовала она. Ладно, я тебя услышала. Время тоже будет. Надеюсь, часы не сожрут нам последние аккумуляторы!
Местное суточное время делилась по земным часам, но они получались длиннее, чем мы все привыкли. И было решено удлинять временные интервалы утром и вечером. А потом постепенно выровнять, чтобы каждая минута стала длиннее. Технически это было легко. А для меня это означало отдельную группу нуждающихся в медицинской помощи. Не для всех такая адаптация станет лёгкой
Тридцать третьего будет наш отчётный день, добавила майора. И вот ещё, она пододвинула стул, стоявший с противоположной стороны стола, и села вплотную ко мне.
Но прежде чем заговорить, она оглянулась на приоткрытую дверь и некоторое время внимательно слушала. И пока она вслушивалась в ночную тишину, разбавленную ветром, потрескиванием стопперов и редкими голосами, доносящимися из спальных палаток, я вдруг увидела, что она по-настоящему красива. Особенно в профиль, когда сквозь африканские черты стали видны её испанские предки. Что-то от хищной птицы, что-то от дикой кошки
Днём это не было заметно. Днём она иногда пугала и вообще выглядела неприветливо и непривлекательно. А теперь она как будто сняла доспехи. И я испугалась самой себя, что заметила её красоту. Нельзя было видеть такое ведь придётся и относиться к ней как-то иначе, по-другому. По-новому.
Потом она снова повернулась ко мне, лоб прорезала морщинка, брови нахмурились, а полные губы слегка изогнулись, готовясь усмехнуться. И вернулась прежняя майора Паула.
Кейси, я читала твоё дело, сказала она тихо и немного таинственно.
Почему-то мне стало неуютно. Хотя чего стесняться? Четыре года воспитательницей в детском саду никакого компромата! И педагогическое образование. Собственно, «учительница младшей школы» и «воспитательница детского сада» были моими основными специальностями. Как говорили в тренировочном лагере: «профессия из прошлой жизни».
Правда, мою профессию ещё называли «ресурсной» полезной в перспективе. Однажды в Нётере появятся дети. И вот тогда придётся выбирать между медициной и педагогикой. «Может, майора сразу хочет поговорить об этом? Чтоб я искала заместителя, который однажды встанет на моё место».
Поправь меня, если я ошибаюсь, шёпотом продолжала майора, но воспитательницы ведь не только за детьми следят, но и за родителями?
Не совсем так, шёпотом ответила я. Мы должны смотреть, нет ли на детях следов от насильственных действий. И как они реагируют на родителей, когда родители их забирают.
Ну, а я о чём, и майора снова неприятно усмехнулась. Тебя учили замечать такие вещи в людях. Вот, например, ты можешь сказать про меня можно мне приближаться к детям?
Конечно! воскликнула я, забывшись, и снова понизила голос. Чтобы было нельзя, должны быть отчётливые патологии
А быть няней или учительницей в школе? перебила она.
Я задумалась. Знала она или догадывалась, но на коллег мы тоже должны были посматривать. Во всяком случаи, на практикумах по выявлению патологичного поведения не различали родителей, воспитателей, учителей и просто прохожих. Плюс маркеры людей, у которых нулевой индекс Юдины, но которые скрывают это. Когда «ноль», строго-настрого запрещено приближаться к детям. И какими бы ни были остальные показатели, важен именно этот индекс.