Понял, Леха? сказал Серега, закрывая телефон. На выходные отправляемся к черкесам в аул, кушать тушеного ягненка. Это такое блюдо, что главное голову свою не проглотить, а не только язык. Заодно тебе, как журналисту, будет интересно посмотреть на всякие кавказские традиции.
Ага, сказал я. Знаю. Дети гор и все такое прочее. Дикий народ. Сидят себе в ауле и разговаривают с тобой по сотовому телефону.
Сам ты дикий народ, обиделся Серега. У Айдамира высшее образование, между прочим. И четыре иномарки. Вот у тебя сколько машин?
Две, ответил я. «шестерку» я не считаю.
Вот то-то, сказал Серега. Только ты не вздумай на встрече гонор напускать. Они этого очень не любят.
Зарежут? с надеждой спросил я.
Зарезать не зарежут, а вот ягненка могут и лишить, сурово ответил Серега. А это такое блюдо, что лучше бы зарезали.
Ладно, говорю. Ты меня совсем заинтриговал. Завтра не буду ни завтракать, ни обедать. Во сколько отправляемся?
Часа в три и поедем. Ты с утра вспахивай свои интернеты, у меня будут кое-какие дела в конторе, а в три мы с Айдамиром за тобой заедем. Там в горы ехать час, не меньше.
Надеюсь, не на «Запорожце», поинтересовался я. Я в горы на «Запорожцах» ездить не люблю.
На велосипеде, сказал Серега. Откуда у бедного черкеса из аула «Запорожец»? И вообще, Леха, ты какой-то привередливый ужас! У вас там все москвичи такие?
Как минимум, через одного, покаялся я.
Во-во, удовлетворенно сказал Серега. Отсутствие кислорода и задымленный воздух очень плохо влияют на мозги. Я бы с тобой в жизни не связывался, если бы ты писать смешно не умел. Потому что на тебя возложена ответственная миссия: достоверно и во всей красе описать «Житие сочинского аборигена».
Ты про себя, что ли? осторожно спросил я.
А про кого еще тут писать? искренне удивился Серега. Где ты еще такой живописный экземпляр откопаешь?
Не спорю! поспешил я его успокоить. Вот только слово «житие» не очень подходит. «Житие» это же у святых. А ты, уж прости, не святой. Вот зачем вчера стол в бассейн кинул?
Здрасте! возмутился Серега. Ты же видел, что стол был грязный!
Так позвал бы официанта с тряпкой, чтобы он его протер.
А то я его не звал! Орал двадцать раз.
Серег! Официант, какой бы он ни был негодяй, тоже человек. Когда его подзывают диким воплем: «Ты, муфлон, а ну скачи сюда мигом!», ему тоже обидно становится.
А чего такого? Муфлон горный козел. Величественное животное. Он гордиться должен, что его с козлом сравнили, а не с черепахой. Ты видел, сколько времени он нам салат нес? Блюдо уже остыть успело!
Серег, ласково сказал я. Салат и подается холодный.
Леха! угрожающе сказал Серега. Ты мне заканчивай нотации читать, как с персоналом обращаться. Я тут не первый год живу. Это вы в Москве своей сюсюкать привыкли. Дескать, «будьте добры», «не будете ли вы так, пожалуйста, любезны, сударь, принести мне через часок-другой немножечко чего-нибудь покушать» Вот они вам на голову и сели. А я тут пальцем щелкну, через две минуты все вокруг танцуют. Потому что знают, что я страшен в гневе.
Эй, ты, дубина! внезапно взвыл Серега в сторону кабачка на набережной. Не видишь, что у нас вино закончилось? Ну-ка, мухой сюда еще бутылку! И под задницу что-нибудь постелить, а то мы уже все придатки с журналистом простудили!
Самое интересное, что через минуту нам действительно принесли еще бутылку вина и какую-то дерюжку.
Видал? довольно сказал Серега. Попробовал бы ты попросить.
Да уж, согласился я. Мне в этом плане с тобой тягаться не с руки.
Вот так вот, успокоился Серега. Так что, заканчивай свои морали. Твое дело правдиво отражать действительность в моем лице.
Слушаюсь, господин вахмистр! сказал я.
Вольно, сказал Серега. Ладно, давай по-быстрому эту бутылку раздавим и на бочок. Точнее, ты на бочок, а мне еще надо к одной местной аборигенке заглянуть. Я сейчас изучаю местные нацменьшинства.
Со стороны генной инженерии? поинтересовался я.
Серега опять насупился и посмотрел на меня.
С какой, говоришь, стороны? Опять умничаешь?
Имеется в виду, заторопился я, что ты улучшаешь местную породу.
Ясный пень, сказал Серега. У меня гены хоть куда. Целое генохранилище. Алмазный фонд, можно сказать. Ладно, разбегаемся. Завтра в 15 ноль-ноль мы у тебя.