Стальнов, попросив Кранчевского подождать с каким-то очередным вопросом, подошёл к Николиной и смело приложил руку к её лбу.
Фью-ю Да у тебя тридцать девять, не меньше, Володя посмотрел в её мутные глаза. Толпа студентов зашевелилась. Чернухина, тоже потрогав лоб прыгуньи, присвистнула. Кириллов, впечатлённый мимикой Риты, кивнул на Бережного:
Ребята, надо Рудику сообщить.
Сообщим, Толик, погоди, удержал его на месте Кирьянов. Два бегуна были удивительно похожи внешне и одевались часто тоже одинаково. Оба стояли в кирзовых сапогах и шерстяных спортивных костюмах, кофтами от которых подпоясались. За схожесть их нарекли «близнецами» и звали Кирьянова «Толик-старший», а Кириллова «Толик-младший». Средневики устремили свои близорукие взгляды на крыльцо.
Бережной что-то усердно объяснял коллегам. Тофик Мамедович Джанкоев, потея в костюме лыжника, менял выражение лица с удивлённого на расстроенное. Удивлялся тому, что слышит, а расстраивался от того, что видит: рядом с преподавателем лыжной кафедры шумно дышали коллега по биомеханике Панас Михайлович Бражник и его кокер Золотой. Впрочем, дышали они не только шумно, но и одесской колбасой с чесноком.
Ребята, а как вы думаете, Рудольф Александрович тоже с нами едет? спросила Сычёва. В июле её все запомнили по широким кедам и целлофановому пакету, с которыми она не расставалась. Стоя в заднем ряду, девушка теребила ручку саквояжа, словно собралась в поездку по Европе. Однако примитивная стрижка горшком, непрочёсанные тёмно-русые волосы, неловко сложенные черты лица и безразличный взгляд выдавали в ней жительницу русской глубинки, настроившуюся на работу в поле. Наряд был тоже соответствующим шаровары с завязками на щиколотках, как у гуцула, длинный тяжёлый свитер ручной вязки и войлочные, похожие на ортопедические, полусапожки на толстой непромокаемой подошве и с молнией от носка и по всему подъёму. Вопрос Сычёвой, снарядившейся, как на Крайний Север, вернул всех к Бережному, шевелящему пальцами в растоптанных сандалиях. Он чувствовал себя явно неуютно в сползающих длинных шортах из экипировки, пригодной для колхоза, у Рудольфа Александровича был только толстый спортивный пуловер, завязанный на шее.
Непохоже, чтобы наш Рудик в колхоз намылился, Юлик Штейнберг поправил на Ире Станевич шерстяной жакет на пуговицах и воткнул в его петлицу цветок клевера. Студентам «единички» показалось, что Он из Харькова и Она из Омска так и простояли на этом месте и в этой позе с первого дня их знакомства во время вступительных экзаменов. Ира, застенчиво улыбнувшись, поправила воротник куртки Юлика, что-то отвечая ему на ухо. Улыбка на лице Штейнберга была шире Босфорского пролива. Ребята стали добродушно закидывать их шутками и намёками. Но тут в микрофоне зашипело.
Доброе утро, дорогие мои! улыбкой ректор Орлов вселял доверие. Рад видеть вас здесь отдохнувшими за лето и ещё больше помолодевшими, Иван Иванович обернулся на преподавателей и наткнулся взглядом на Блинова. Кто-то из студентов тут же подметил, что в ботинках необыкновенно маленького для мужчины тридцать восьмого размера, с пузом и в коротковатых штанах ректор по хозчасти похож на Карлсона, которому с праздничного пирога достались только свечки.
Дождавшись от подчинённого кислой улыбки, ректор продолжил: Сегодня мы все отправляемся не в колхоз, как вы думали, тут Орлов сделал театральную паузу. Недоумение одних сменялось удивлением других и радостным ожиданием третьих. Решив, что эффект достигнут, мужчина вытащил из внутреннего кармана пиджака какой-то листок и прочёл с него: Так вот, едем мы совсем не в колхоз, а в совхоз, ректор поднял указательный палец. Совхоз Астапово в посёлке с таким же названием, который находится в нашей же Московской области, но только в районе города Глуховицы.
Луховицы, поспешила поправить Горобова, до этого согласно кивавшая. И хотя декан говорила тихо, микрофон сработал без помех. Смех зазвучал теперь и за спиной говорящего.
Да? А я думал Глуховицы, от слова «глухо». Ну, тем лучше, Орлов тоже смеялся, и никто так и не понял, то ли он ошибся, то ли заготовил шутку заранее. Поговорив о возложенной на всех ответственности за сбор хорошего урожая и про то, что он надеется на благополучный исход мероприятия, что вызвало смех менее оптимистичный, Орлов передал слово Наталье Сергеевне. Она стояла в большом берете и с шарфом на шее, повязанным поверх лёгкого джемпера, как будто уже сейчас она была готова собирать картошку. Не хватало только ведра в руках. Голос декана зазвучал строго, особенно на фоне добродушного тона предыдущего оратора.