В энтой избушке всё, как у людей: и печурка русская, и полати-двухспальные, и стол широкий на шесть персон, и лавки вокруг из сосны карельской, пахучей, и лежаночка, шкурой добротной покрытая для мягкости и для сугреву, чтобы косточки так не болели, не похрустывали. Годков то мне всё ж ого-го А вот сколько их ни в жисть не признаюсь! Женчина я, или как?
Ну, да, ну да на городскую вашу конурёнку бетонную, конечно, не похоже Но зато дышит моя избушка вольготно, а с нею и я в унисон. Дух лесной обнимает со всех сторон, и сама начинаешь дышать полной грудью.
Для полного комфорту, уюту и пахучести, вдоль стен моей избушки травы чудодейственные, лекарственные всегда на просушке висят доходят до нужной кондиции: дохтуров в нашем Лесе не наблюдается вот и приходится мне самой лечить лесную живность. А куда без трав, лекарственных, когда и аптек у нас тоже нету?
И чегой-то это я своими комфортами вас завлекаю, старая?! Вы ж, наверное, о зятьке моём разлюбезном переживаете? Не боитесь: всё путём: встретила, напотчевала, в баньке попарила, спать уложила, а на утро он и уезжать ужо не хотел. Так я ему вязаночку перепелов с дрофами и ежами всучила в качестве трофеев охотничьих и выпроводила подобру-поздорову, шоб он мне моралев читать не стал про мою дремучесть лесную и повадки заповедные.
Уговаривал зятёк иньтерьнет мне в избушку провесть, и какой-то там «Скайп» чтоб я в цивилизацию возвернулась, а они со мной через энто обчаться могли, так я ему в глазки-лупоглазки дунула-плюнула он и забыл напрочь все свои навороты и выдал по простому по хрестьянски.
Ты мать, того-этого, не держи обид на нас мы люди простые, хоть и в городах живём-проживаем, корнёв своих помним ещё пока, и тебя почитаем за матрю свою, что с Землёй-матушкой связана узами кровными, и Природу нашу ценит, уважает и даже где-то любит.
Он и по цивильному-то выражаться не мастак, а уж по хрестьянски вообще дубина неотёсанная. Ох, права я была на егошний счёт права! Да что тут попишешь? Для нынешних деток-то старшие не указ: сами, дескать, с усами: всё знам, всё понимам, всё соображам, никого не уважам.
Думаете: вот опять баушка по странному заговорила? Эти словеса не мои из лексикона подружки моей закадычной Кикиморы-Болотницы. А ей они достались по наследству от её бабуси, появившейся в нашем Лесе в стародавние времена неизвестно откель.
Было это, когда моя бабусечка-Ягусечка была молодой, да румяной и прозывалась тогда ещё Марьей-Моревной. Выкрал её мой дед пиратствующий в краях далёких у Короля Морского, да и спрятал в нашем Лесе заповедном. Потешился с ней неделю-другую, да и опять ушёл в набеги. А назад уже не вернулся.
От сего момента, в положенный срок, народилась матушка моя Машенька-Фея Ллесная. А от пиратствующего отца ей остался только портрет, Баюном-старшим нацарапанный на бересте.
Ой, что-то я увлеклась своей семьи подноготной, а начинала о семейном древе Кики-Болотницы
Так вот появилась её бабуся в нашем Лесе в один из непогожих осенних дней: вся в грязи, в лохмотьях, с сосулистыми паклями на голове. Увидал её Ворон ещё издалека и закаркал:
Химера явилась! Химера!
И со страха даже с дуба столетнего вспорхнул, и в рядом стоящим древом столкнувшись, сполз вниз и смолк, клюв отвалив набок.
Сбежался народец тут лесной на энто чудо полюбопытствовать: кто с интересом, кто со страхом. В Лесе нашем бытовала легенда одна: «Настанет такой день на грани осени, что явится Химера, и начнутся в Лесе Заповедном беды и непогоды, которые превратят Лес в болото непрохожее-непроезжее». Потому и хотел народец понять, что за чудо явилось в наш лес.
Бабуся моя тоже там была, всё своими глазами видела и ушами слышала.
Кто такая? грозно зарычал Михаил Потапович, главенствующий в нашем Лесе в те времена.
Существо с испуга смогло только две буквы вымолвить:
Ки Ки
Сорока-Воровка тут, как тут:
Ясно: Кикимора! Я о такой в городе большом слышала: говорили, что ходит она по земле нашей и народ баламутит Вот и до нас добралась.
Гнать её нужно прочь! закричал народец.
А может просто убить? возник неожиданно тоненький голос. Да и вся недолга Чтобы другим было неповадно бродяжничать и народ баламутить!
Кто это сказал? ещё грознее зарычал Потапыч.