Да чтоб тебя, разозлился Гриша.
Я тебя на улице жду, выходи, фыркнул Олег и понесся вниз по лестнице.
Минут через пять Гриша вышел из подъезда и присоединился к приятелю, сидевшему на лавочке.
Ты чо, правда? буркнул он, явно недовольный затевающимся предприятием. На шо оно нам надо? С бабками этими якшаться.
А ты хочешь и дальше тикалки гопникам раздаривать? ядовито осведомился Олег. Хочешь?
Нет, не хочу, буркнул Гриша, да только баба Фая нас от них не защитит.
Защитит, еще как защитит, захохотал Олег. Пошли.
С этими словами он вскочил на ноги и направился прочь от подъезда. Гриша нехотя поплелся за ним.
Только бы бабы Фаи не было на месте, думал он.
Приятели пересекли свой двор, заставленный новенькими пятиэтажками, вышли на проспект Нахимова и, обойдя гастроном «Строитель», юркнули во двор промтоварного магазина «Юность».
Только бы пробормотал Гриша.
Но надеждам его не суждено было сбыться. Возле первого подъезда, где и всегда, громоздилась на лавке массивная, точно квашня, фигура.
На месте! радостно обернулся к приятелю Олег.
Угу, промычал Гриша.
Приятели подошли к лавке.
Баба Фая, начал Олег, уверенность которого, как показалось Грише, слегка поубавилась, когда торговка подняла на него свои черные цыганские глазки.
Семочек? предположила очевидное баба Фая.
Та не, баба Фая, как-то нарочито весело произнес Олег, взглянув на приятеля в поисках поддержки, которую он, впрочем, не получил, у нас к тебе такое серьезное дело.
Шо, каждому по большому стакану? захихикала торговка. Лузгаем по-крупному?
Гриша при этом замечании не смог сдержать смешок. В ответ он получил укоризненный взгляд приятеля.
Не, мы за другое пришли поговорить, уже совсем неуверенным голосом промямлил Олег.
Ща, погоди, прервала его баба Фая. Дай хлопчиков покормлю.
С этими словами она взяла щепотку семечек из стоящего на земле прямо между ее широко расставленных толстых ног ведра и швырнула их на асфальт возле лавочки, где копошилась стайка воробьев-попрошаек.
Горобчики, улыбнулась баба Фая, хорошие ребята. Кушайте. Жизнь у вас тяжелая в нашей гадской стране. Одни жлобы кругом. Кушайте.
Вот, мы тоже об этом же, попытался перевести внимание торговки с воробьев на себя Олег.
Ты шо! зашипел ему на ухо Гриша. Не надо о политике!
В смысле не о гадской стране, поправился Олег, покрывшись мелким потом, когда баба Фая вновь уставилась на него, а о тяжелой жизни. Потому шо
Тут он окончательно сбился.
Хочете горобчикам стаканчик семочек купить? предположила баба Фая.
Та не, махнул рукой Олег. Хотя, конечно, это тоже можно. Нехай хлопчики кушают. Но я гутарил за вашу тяжелую жизнь.
И таки шо с ней? хмыкнула баба Фая.
Мы, в общем Олег тяжело вздохнул и уставился в землю.
Гриша понял, что все предприятие проваливается подчистую из-за косноязычия и не ко времени проснувшейся робости приятеля. Казалось бы, он должен был этому радоваться. Ведь еще пять минут назад он от всего сердца желал, чтобы бабы Фаи не оказалось на месте. Но сейчас ему почему-то было стыдно: за себя, за Олега и за их общую с воробьями дрянную жизнь.
Значит, так, неожиданно для самого себя заговорил он, протягивая торговке монетку, вот, баба Фая, десять копеек за маленький стаканчик. Высыпьте воробьям. Пусть покушают за наше здоровье.
Пока баба Фая с явным удовлетворением угощала пернатых, Гриша набрал в легкие побольше воздуха, чтобы не переводить дух как можно дольше и успеть договорить задуманную фразу до конца, и продолжил:
А дело у нас такое: мы предлагаем покупать для вас семечки на рынке, жарить их и, если надо, помогать вам в чем-то еще, что скажете. А за это вы будете платить нам 10 копеек с каждого заработанного рубля.
Воздух в легких закончился, и Гриша замолчал. Краем глаза он заметил, что Олег смотрит на него с восхищением. Впрочем, в этот момент его гораздо больше интересовала реакция на его речь бабы Фаи. Та тем временем, пожевав немного губами, словно искала во рту собственные зубы, подняла лицо к окнам подъезда.
Лелик! неожиданно громко заорала она хрипловатым голосом. Лелик!
Из кухонного окна второго этажа высунулся молодой мужик с голым торсом и раскрасневшимся от жара лицом.