«Рано начала заниматься практикой, вздохнула я, но, слово не воробей»
Отойдя на расстояние от пациентки, я вгляделась в ее биополе. Пятно стало светлее и приобрело пепельный оттенок.
На сегодня хватит, как ни в чем не бывало улыбнулась я.
Спасибо, милая, удивленно протянула Мария Ивановна, голова болеть перестала. Ты меня вылечила.
Завтра, заверила я, вам станет гораздо легче.
Дай-ко я тебе яблочков принесу, спохватилась соседка, а через пять минут на кухонном столе красовалась корзина антоновки.
Ура! закричал появившийся в проеме двери шестилетний Олесь, а четырехлетняя Анжела вопросительно посмотрела на меня, ожидая разрешения полакомиться ароматным плодом.
Я потерла ладошки и подумала, что положение дел исправляется, голодать мы не будем.
К вечеру прибежала соседка с первого этажа и попросила посмотреть ее на предмет каких-нибудь заболеваний. Я искоса взглянула и мысленно перекрестилась. На бабе Зине красовалось то, что в народе называют порчей.
Порчу я снимать не умела, к тому же, боялась, что перетяну ее на себя. Но отказываться от работы было нельзя, мне необходимы деньги.
Придите завтра, ласково проговорила я, а сама подумала, что после ее ухода сразу же позвоню бабуле.
Хорошо, согласилась Зинаида Антоновна. И что же, девонька, скрывала, что экстрасенс?
Какой экстрасенс? всплеснула руками я.
Самый настоящий, улыбнулась соседка. Только очень добрый. Мы все уже давно полюбили тебя.
И она положила на холодильник шоколадку.
К сожалению, бабуля по телефону отругала меня за то, что обнадежила испорченную соседку.
И что я теперь ей скажу? расстроилась я.
Хочешь перетянуть порчу? Скажи, чтобы сама себя лечила, отрезала мамина мама. И рассказала про энергетические кирпичики, которыми следует закладывать пробоины в биополе.
Чувствуя слабость в теле, я все же пошла на кухню и сварила манную кашу. А потом позвала детей ужинать. Но ужинать нам не дали.
Соседка из соседнего подъезда, представившаяся Элеонорой Родионовной, притащила фотографию пропавшего месяц назад внука.
Не можешь сказать, где он сейчас? Жив ли? тыча мне в нос снимок, возбужденно проговорила она.
Подождите немного, я усадила ее на диван, покормлю детей и приду.
Наскоро поглотав кашу, я вышла к нежданной гостье. Олесь вызвался помыть посуду, а Анжела ее вытереть.
Быстрым движением Элеонора положила на журнальный столик цветное фото, а рядом пятитысячную купюру.
Уберите деньги, вяло произнесла я, параллельно соображая, что этой суммы хватило бы оплатить социальные расходы.
Со снимка пытливо смотрел светловолосый юноша, а от него шла живая энергетика. То есть от него шло тепло. Правда, тепло было слабым, будто мальчик в данное время сильно болел.
Я зажмурилась и погрузилась в транс. Из небытия выплыл небольшой щитовой дом, вероятно, садовый, затем железная койка, застеленная ватным одеялом, и на ней тело. Рядом с телом сидела девушка. Она была чем-то одурманена.
Запахло перегаром. Или нет? Непонятно. Невидимая камера поплыла в сторону, появился стол, а на столе шприцы.
Все встало на свои места.
Он жив, очнувшись, сказала я напружинившейся Элеоноре. Но он колется. Он наркоман?
Да, вздрогнула соседка. Где мальчик?
В саду, чувствуя сильнейшую слабость, промямлила я. И описала ветхую халупу, в которой находились парень и девушка.
Где находится этот сад? закричала клиентка.
Не знаю, затряслась я и протянула старухе ее купюру.
Но она ее не взяла. Встав, она поцеловала меня в щеку, а отойдя на шаг, набрала на мобильнике полицию.
Через полчаса приехали стражи порядка и попросили меня нарисовать халупу. Я нарисовала, хотя никогда раньше художеством не занималась.
Дети сидели в уголке и тоскливо смотрели на занятую чужими проблемами мать.
«Потерпите немного, мысленно обратилась я к ним, Зато завтра у нас будут деньги, чтобы заплатить за квартиру. А потом я заработаю еще, мы не будем нуждаться назло всем ненадежным папам в мире».
А можете вы показать это место? поинтересовался молодой полицейский и расстелил не столе карту республики.
Я обреченно закрыла глаза и начала водить ладонями по атласу. Неожиданно стало жарко. Я убрала руки и прочитала название населенного пункта.