Аркадий Петрович Воеводин - О себе и судьбах. Стихи и поэмы стр 3.

В коротеньких, потрёпанных штанишках,
Держа ручонкой прутик между ног,
Небесными глазёнками, мальчишка,
Мои глаза поймал и, вдруг, изрёк:
«Мой папа!..». Замер.., видно, ждал улыбки,
Ища в моих глазах свою тоску.
С надеждой, не спеша, привстав на цыпки,
Готовый в руки брызнуть по песку.

Душою желторотой замирая,
(Лет трёх, сопливый, белобрысый чуб),
Он словно нищий ждал у двери рая,
И шмыгал носом, слизь, сгоняя, с губ.
«Мой папа»,  повторил, и, вдруг осёкся 
В глазёнках дым погашенных свечей
И этот, молча, от него отрёкся
И этот не его, но чей-то.
                                        Чей?!

Экологическое.

Люблю тебя, батя  родимый Урал,
Излучины рек твоих, брови утесов,
Кипень перекатов у ног «Синих скал»,
И елей купанье в лазуревых плёсах.

Ты сказы Бажова мне в детстве принёс,
В леса уводил колдовским кукованьем,
И вырос как роща, я, полон берёз,
С душой немудреной, под стать Коковане.

Мне дороги, смены нарядов твоих:
То снежную шапку на лес нахлобучишь,
То в прелесть неброских цветов полевых,
В недолгое лето, влюбляться ты учишь.

Я слышал, Стране, ты  «Хребет становой».
Я знаю, ты добрый, большой, работящий.
Но много ты куришь и дым над тобой,
Клубит с «папиросок» заводов гудящих.

Послушай, отец мой, я вырос. Теперь,
Скажу, (хоть ты можешь сердито прикрикнуть),
Мне жаль твои кудри лесные, поверь,
И, к мутности глаз, твоих рек  не привыкнуть.

Я знаю, что в жизни, сложнее всего,
Порою, встают над здоровьем вопросы.
Ведь можно ж работать светло и легко,
Детишкам, под нос, не чадя папиросой.

Растянул Буран трёхрядку,
На дорогу поглядел,
И, пошёл плясать вприсядку
Так, что ветер загудел.

Разошёлся, так и ходит,
По проулку полетел,
Снег пушистый хороводит,
Свистнул, ухнул, и запел:

 «Не ленись плясать по-русски,
Сдвинув шапку набекрень,
Разойдись проулок узкий,
Дай дорогу мне, плетень.
Я со всеми ладно вздорил,
Пил морозы досыта,
И теперь с Зимой поспорил,
Что гуляю неспроста,
И швыряю снежной шапкой
В створ её резных ворот
Распахни их шире, бабка,
Мчится в гости Новый год!».

Год отцвёл и поник,
Дни сменяются днями
Вот, сижу, как лесник,
Я, над свежими пнями.

Слишком долго ходил
По окрестным опушкам,
Кто-то рощу срубил
У моей же избушки.

Роща  юности пыл,
Роща  то, что мечталось.
От того, кем я был,
Ничего не осталось.

Ни куста, ни листа
За душой Что аукать?
Я смертельно устал,
А над миром ни звука.

Дум  пустая верста,
И сижу в изумленье:
Кто ж любовь поверстал,
Лесникову, в поленья?

Память вышла на круг,
Говоря, будто Время
Порубило, не вдруг,
Белоствольное племя.

Не умел привечать,
И оно, незаметно,
Порубило сплеча
Всё, что было заветно

Уж метели метут,
И Борей крепко студит
Встать! Идёт Самосуд!
Адвокатов не будет!

За тобою я не побегу.
Можешь уходить  счастливый путь.
Боль пройдёт, как хмель любви в стогу,
И её, уж, больше не вернуть.

Всё проходит. В этом мире жить 
Значит, и цвести, и увядать.
Всем дано терять и находить,
Всем дано любить, и забывать.

Вот, и я, теряю, по пути,
Призрак счастья, ложь любви в меду.
Даже слово чистое «прости»,
Ты забыла бросить на ходу.

Это даже лучше, чем обман.
Я тебя ни в чём не упрекну.
Так быстрей развеется туман,
Легче встретить новую весну.

Если всё забыть стало враз,
Если ложь свилась петлёй тугой 
Значит, всё ошибкой было в нас,
Значит, я любил тебя другой.

Прости мне откровение моё,
Пойми мои признанья и молчанья.
Так было, что разменивал, случайно,
Я, веру, на неверие своё.

И чувства тратил я по мелочам
Но вспомнил всё и понял, как, невольно,
Тебе, я, очень часто, делал больно,
И, как, нещадно, в душу бил сплеча.

Ты, слёзы пряча, всё простив, любила,
Забыв обиды, боль свою уняв.
Твой добрый взгляд всегда казнит меня.
Твоя любовь мою любовь затмила.

Мы мало были вместе, больше  врозь.
Так много насолили нам разлуки.
Мы тихо разнимаем наши руки,
А нам нужна одна земная ось.

Но, вот, опять расстаться нам пришлось.
Тебе, со мной, приходится не просто.
И стынет небо чистое, как простынь,
И тает, удаляясь, стук колёс.

И снова, мне, ни с кем не по пути.
Ты далеко, и мир как южный полюс.
Давно тебя унёс вагонный пояс,
А я, в который раз, прошу: «Прости!».