- Незнакомые люди после того, как их представляют друг другу уже не незнакомцы, они друг друга знают. А если узнают получше... они станут не просто друзьями. Они будут соратниками, братьями по оружию, партнерами. И... еще больше, - она нахмурилась сильнее. Яватма становится парой истойя после получения высшего ранга. Я... кормлю меч... а меч кормит меня, - она растерянно покачала головой. - В Южном языке нет таких слов.
Я подумал о Разящем. Я достаточно часто говорил Дел, что он был просто мечом, оружием, клинком, но я кривил душой. Чем он был, я не мог объяснить, так же как она не могла объяснить, чем был ее меч. Разящий был моей силой, гордостью и избавлением. Он был моей свободой.
Но в мече Дел скрывалась и другая сила.
Я всматривался в руны на клинке, узоры на рукояти. В лучах восходящего солнца меч все время менялся.
- Холод, - сказал я, - лед... Эта штука сделана изо льда.
Пальцы Дел сомкнулись на рукояти.
- Он теплый, - прошептала она, - как плоть... и внутри он такой же как я.
По спине у меня пробежали мурашки.
- Не говори загадками.
- Здесь нет загадки, - она не улыбалась. - Он не живой... не такой, как ты и я. Но и не мертвый.
- Кровный клинок, - повторил я. - Надеюсь, он выпил свою норму.
Дел посмотрела на меч. Солнечные лучи превратили бледно-розовое лезвие в темно-красное.
- Нет, - наконец сказала она. - Не выпил, пока я не выпью свою.
Я сразу замерз. Я лежал на чепраке и смотрел на рождение дня, раздумывая, не взял ли я на себя что-то большее, чем просто обязанности проводника.
Я закрыл глаза. Одной рукой прикрыл веки, чтобы не раздражало солнце и услышал как Дел запела тихую нежную песню, будто успокаивая меч.
16
Русали был типичным пустынным городком, переполненным людьми всех племен и рас - богатыми и бедными, чистыми и грязными, больными и здоровыми, честными перед законом и мошенниками. (Вообще-то Русали точно соответствовал словам Хаши о Джуле).
Дел не потрудилась надеть капюшон и пока мы ехали по узким песчаным улицам привлекла всеобщее внимание. Мужчины останавливались посмотреть на нее, а продажные женщины громко переговаривались о Северянках, пытающихся лишить их работы.
Тогда я понял, какую совершил ошибку. Мне следовало ехать по главной улице, как любому мужчине, знающему, что у его пояса висит тугой от монет кошелек. Вместо этого я по привычке выискивал темные переулки и аллеи, как последний вор. Сам я никогда не воровал, но танцору меча обычно легче было найти работу в темных уголках города.
- Не обращай на них внимания, Дел.
- Это не впервые, Тигр.
Ну, это было впервые в моем присутствии. Мне не нравилось, как мужчины разглядывали ее. Тупые, похотливые дураки, слонявшиеся по улицам.
- Нужно продать лошадей, - сказал я, чтобы отвлечься.
Дел нахмурилась.
- Зачем? Мы пойдем в Джулу пешком?
- На случай если Хаши решит выслать за нами погоню. Если мы будем на других лошадях, на какое-то время они собьются со следа.
- Не вышлет, - Дел покачала головой. - Эламайн займет его другими делами.
- Эламайн его прикончит, - я не смог сдержаться, представив в ее постели сморщенного старика, и расхохотался.
Дел покосилась на меня.
- Может быть... ну, значит он больше не встанет у нас на пути.
Я улыбнулся.
- Все равно поменяем лошадей. Этих я продам, потом пойду к другому торговцу и куплю новых, тогда никто ничего не заподозрит, - я оглядел улицу. - Вот и гостиница, можно выпить и перекусить. Аиды, я умираю от жажды при мысли об акиви, - я соскочил с рыжего и привязал повод к кольцу в темно-желтой стене.
Местечко было грязным и пропитанным дымом травы хува. Дым висел тонкими, зеленоватыми слоями над светильниками. Окнами назывались дырки, пробитые в глиняной стене. Осмотревшись, я решил развернуться и уйти, вытащив за собой Дел.