Итак, я приму у себя вашего сына, кивнул он. Мне всегда любопытно узнать нового одаренного человека. К тому же, я люблю поддерживать достойные начинания.
Спасибо, Евфрасин, молвил Евстрогий. Вы убедитесь, что я говорю вам правду. Мой мальчик очень талантливый.
Удовлетворенно склонив голову, Евфросин подозвал своего раба, который дежурил на террасе в ожидании распоряжений, и приказал подать прохладного вина.
Когда кубки были наполнены, Евстрогий поднял свой, провозгласив:
Не зря говорят, что вы самый достойный человек при дворе!
Лукаво усмехнувшись, Евфросин не удержался от тяжелого вздоха.
Я благодарен вам! сказал Евстрогий, осушив вино.
Не торопитесь меня благодарить, возразил врач.
Поверьте, что встретившись с моим сыном, вы обязательно возьмете его в школу, ответил Евстрогий и встал с дивана.
С радостью поддержку его, пробормотал Евфросин, стараясь вспомнить отпрыска Евстрогия. В его голове всплыл образ невысокого худого юноши, которого он видел всего пару раз на городских улицах.
Попрощавшись с врачом, Евстрогий направился к дверям. Проследовав в сопровождении Вассоя через галерею, спустившись по лестнице и перейдя вестибюль, он вновь вышел во двор.
Теперь мы идем к торговцу тканями! сказал он удовлетворенно.
Вассой покорно отправился вместе с ним в соседний квартал, где продавали самые ценные персидские ткани. Евстрогий сделал в лавках покупки и лишь после этого, нагрузив Вассоя, засобирался домой.
Моему сыну понадобится новая одежда, когда он будет принят Евфросином в школу, говорил он.
Вассой подумал о том, что молодой господин всегда был равнодушен к одеяниям, но ничего не сказал Евстрогию.
По возвращении домой, Евстрогий послал слугу к местному портному и передал свою просьбу прийти к нему через несколько дней.
Евстрогий чувствовал огромное воодушевление. Перед его сыном открывались новые возможности, и это доставляло ему самую искреннюю радость.
Глава 2
Летние вечера в Вифинии тоже были жаркими. В высоких кустах акации, подступавшей к крыльцу дома, стрекотали цикады.
Сидя на ступенях, Вассой смотрел на звездное небо. Он всегда любил эти далекие мерцающие точки, озарявшие собой черное гигантское пространство.В глубине сада послышался смех. Два раба, пришедшие от соседа Евстрогия, проследовали по узкой дорожке в ту часть базальтового здания, где жила прислуга. Их силуэты на миг выхватил свет масляных ламп, горящих на крыльце. По губам Вассоя скользнула насмешливая улыбка. За годы службы в доме Евстрогия он так и не завел себе друзей. Одиночество мучило его. Но он обладал натурой слишком стеснительной, чтобы быть навязчивым. В отношениях с окружающими его всегда останавливает смущение. А между тем вокруг рабы умели весело проводить время.
Проводив их взглядом, он вновь поднимает глаза к небу. Он крепко зажмурился, ловя порыв ветра. До его слуха доносится отдаленный плеск волн. Дом Евстрогия расположен недалеко от морского берега.
Судя по всему, в жизни господина грядут большие перемены, сказал подошедший к Вассою раб средних лет. Он тоже был сирийцем.
Верно, Лаврсатяй, ответил Вассой. Ведь Евстрогий договорился с придворным врачом о том, чтобы тот принял завтра у себя нашего Пантолеона.
Неужели Пантолеон будет учиться в школе Евфрасина? удивился Лаврсатяй и сел рядом с Вассоем.
Вероятно, Евфрасин примет его к себе.
Это было бы замечательно! Пантолеон очень умный мальчик!
По доброму лицу Лаврсатяя проскользнула улыбка. Вассой знал, что он с теплотой относится к Пантолеону. Юноша вырос на его глазах. Лаврсатяй часто присматривал за ним, сопровождал во время прогулок его мать Еввулу. К тому же нрав у раба был дружелюбный, честный и открытый.
Да, ты относишься к нему, как к собственному сыну, Лаврсатяй! молвил Вассой.
Еще бы! Я помню его ребенком! Когда меня только подарили Евстрогию, мальчику едва исполнился год. Евстрогий в ту пору не был любящим отцом. Все его чувства принадлежали Еввуле! Он сходил по ней с ума! Да и как можно было устоять перед прекрасной внешностью это молодой женщины! Ее изысканное лицо с тонкими чертами заставляло мужчин трепетать! К тому же она была доброй Еввула обладала властью над пылким сердцем своего мужа. Но она умерла. Ты уже в то время служил у нас. Евстрогий ожесточился после ее смерти, утратил веселый нрав, стал нелюдим. Но именно тогда и пробудились в нем горячие чувства к сыну. Видишь ли, Вассой, каждый человек так устроен, что ему нужно кого-нибудь любить. Эта потребность наших сердец. В глубине души Евстрогий до сих пор любит жену, но, поскольку кроме Пантолеона рядом с ним больше никого не осталось, он загорелся той самой отеческой любовью, что прежде была ему неведома.