подружишься.
Луиза и Элиза были настольеко похожи, что все их постоянно путали. Мать
Эрминия распорядилась сделать какой-нибудь опознавательный знак на их
одежде, чтобы легче было бы их различать. И с того дня на белом
воротничке Луизы был пришит небольшой лоскуток синего цвета, благодаря
которому сестёр можно было различить.
Потянулись унылые и тоскливые дни, ничего не скрашивало пребывания
сестёр в монастыре. Уже скоро должен был состояться постриг обеих. Луиза
ждала это событие с ужасом, зная, что потом навсегда уже закроются
перед ней двери монастыря, Элиза ждала пострига с безразличием, ей было
абсолютно всё равно, где жить.. Единственный кто радовался тому, что Луиза
вскоре станет монахиней это была сестра Апрелия. Каждую свободную минутку
она старалась проводить в келье Луизы, но найти общего языка с Элизой,
сестре Апрелии не удавалось.
Идя как-то к Луизе и, проходя мимо молельни, сестра Апрелия услышала
приглушенный разговор. Один голос она узнала, это была мать Эрминия, но
вот с кем она говорила, понять сестре Апрелии не удавалось, собеседник
настоятельницы говорил приглушенно и шепотом. Монахине стало очень
интересно кто он, этот собеседник и осторожно, чтобы не нашуметь,
заглянула в молельню. Рядом с матерью Эрминией стояла монахиня, на
которой был надет плащ с капюшоном, но капюшон больше напоминал
мешок, надетый на голову, лицо полностью закрыто и лишь два круглых
отверстия были прорезаны для глаз.
Мне нужны две. Шептала монахиня. И желательно из новых.
Когда?
Я сообщу.
Хорошо. У меня как раз есть две новые.
Мне пора.
Сестра Апрелия быстро отбежала от двери, чтобы не попасться на глаза
матери Эрминии и таинственной монахине. Она буквально распласталась на
стене и стояла не дыша, к её счастью, мать Эрмини и монахиня прошли
другой стороной коридора и сестра Апрелия осталась незамеченной, подождав
ещё несколько минут, она быстро прошла в свою келью, позабыв, что шла к
Луизе. Увиденное и услышанное очень напугало её. Обсудить это она
могла лишь только с Луизой, но сейчас даже и говорить у неё не было сил.
ГЛАВА 2
Сестра Апрелия торопливо прошла в свою комнату. Она даже себе не могла
объяснить, что её так напугало. -«Ну, говорила мать настоятельница с кем-то, ну
и что?да мало ли о чём и с кем может говорить она». Успокаивала себя
Апрелия, но почему-то непонятное чувство тревоги не покидало её. -«Что две
понадобились этой незнакомке?» Она ничего не могла понять, но чуть
успокоившись решила всё же наведаться к Луизе и поделиться с ней
услышанным, а уже после заняться своими обязанностями по монастырю.
Луизе и Элизе тоже были даны поручения, все монахини выполняли
каждодневные работы уборка, стирка, шитьё, были даже комнаты для обучения
грамоте. Свободного времени у них было мало, ведь ещё и несколько раз в
день им приходилось молиться. Но, несмотря на загруженность, всё же
монахиням удавалось выкроить несколько минут в течении дня, чтобы просто
пообщаться друг с другом.
Элиза стала очень замкнутой, до того замкнутой, что даже родная сестра её
не узнавала, разговорить Элизу не получалось. На все попытки Луизы вовлечь
сестру в беседу, Элиза отвечала односложно или просто кивком. Казалось,
что Элизу уже ничего в жизни больше не интересовало, она, словно робот,
однообразно проживала каждый день и не интересовало её и не радовало.
Но Луиза не оставляла попыток вернуть сестре интерес к жизни, хоть и
понимала, что в стенах монастыря сделать это очень трудно, однако, не
теряла надежды.
Чуть успокоившись, сестра Апрелия прошла к сёстрам, но Луизы не было, в
келье находилась только Элиза, а с ней у Апрелии дружба не
складывалась. Она очень хорошо понимала Элизу, сама ведь не из
разговорчивых была и потому не настаивала на общениях с ней. Сестра
Апрелия была уверена, что замкнутость Элизы имеет конкретную причину, но
расспросами не приставала, помня себя.
Ты не знаешь, когда вернётся Луиза? Спросила Апрелия, но Элиза лишь
молча покачала головой. Оставаться больше в келье монахиня не видела
смысла и отправилась в прачечную, сегодня была её очередь стирать для всех.