Появился лидер в сопровождении Романова и высшей ленинградской бюрократии. Гормашевцы стали размахивать флажками. Другая половина массовки, привезенная из другого института, захлопала в ладоши.
Романов распрощался с гостем, тот поднялся по трапу на борт лайнера, который тут же разбежался и взлетел в серое небо.
«Всё, облегченно выдохнул Романов. Оторвался». Выдохнул и покинул аэропорт. Интеллигетов распустили по домам. Ну, кто же пойдет домой после такого радостного шоу. Добравшись до города, народ разошелся по кафешкам.
Борис Зиновьевич Бергман был каким-то неправильным евреем. Если правильные евреи (как и все семиты) очень сдержанно относились к спиртному, то Борис Зиновьевич с чисто русским размахом и удовольствием прикладывался к чарке. Ему были известны все злачные точки города. Барсуков знал это и поэтому, когда Боря предложил: «А, что, Алексей Георгиевич, не посетить ли нам кафе при «Европейской». Там бывает настоящая «Московская», немедленно согласился.
При слове «Московская» У Барсукова началось даже слюновыделение. Давненько не пивал он настоящей-то «Московской». В рамках этой чертовой антиалкогольной кампании с водкой стало вообще туго, а в той, что иногда и появлялась на прилавках, начисто исчез сладковатый специфический вкус и водочный запах. Водка превратилась в унылое пойло.
В кафе было людно. Но тем не менее Барсуков и Боря с двумя симпатичными им товарищами удачно пристроились в уголке. «Московская» имелась в наличии и прчем настоящая. Квартет приступил к её активному дегустированию. Он не только дегустировал но и однозначно решал как производственнве, так и государственные прблемы. Решал, решал и как-то распалсь. Когда Барсуков вышел на Бродского, он не обнаружил рядом с собой ни Бори, ни двух собутыльников.
Решив, что они убрались домой, он неуверенно поковылял к станции «Невский проспект», надеясь удачно проскочить через турникет.
Только разобрались с афганской проблемой, как приспели выборы в Верховный Совет. О! Здесь работы хватит всему Институту. Избирательная кампания это особая песня. Предвыборная кампания и сами выборы это был такой грандиозный государственный фейк, что двумя сторчками не отделаешься. Поэтому о выборах в следующый раз.
Вот так и разрабатывались коммунальные машины специалистами ВНИИгормаша. Не удивительно, что качество таких машин было не очень всокое, да и новых типов машин разрабатывалось не много.
Город становился грязнее и зачухание. Пиком зачуханности стал год, когда Питер завалило снегом круче, чем какой-либо провинциальный городок. Машины с трудом пробивались сквозь сугробы, пешеходы боязливо продвигались по тропинкам, прбитым в метровых снеговых толщах. С крыш свисали гроздья гигантских сосулек.
Молодежь, рассматривая городские фотографии тех времен, интересовалась: «Это период блокады?»
«Нет, милые. Это приод когда великим городом рулила настырная комсомолка с Волыни. Ну, не нашлось во всем пятимиллионном городе даже одного человека способного управлять Петрополем. Способного развивать и ухорашивать Северную Пальмиру».
Но это случится не скоро. А пока, во времена застоя, интеллигенция, наблюдая не очень хороший порядок в стране, лоботрясничала, посещала кафешки, оттягивалась в саунах (в рабочее время, конечно) и активно фрондировала. Она не понимала, что худой порядок лучше доброго бардака.
Арбузный курьёз
День начинался плохо. Когда Барсуков вышел из дома, то сразу же понял, что до метро придётся идти пешком: трамваи стояли аж до горизонта. И троллейбусы стояли: аварийный трамвайный вагон выехал на мостовую и заблокировал улицу. «Ну что ж. Пешком так пешком. Ничего страшного», прокомментировал он создавшуюся обстановку и влился в поток пешеходов, бодро маршировавших в сторону станции метро.
Утренний маршрут от дома до института Барсуков преодолевал без особого душевного напряга. А вот вечером тот же путь в обратном направлении забирал у него массу нервной энергии.
Закончив работу и топая по уличкам Невского района от института к станции метро Елизаровская, он представлял как многие его сослуживцы уже достигли своих квартир и принимают душ. А он в это время стоит на перонне и ждет переполненный пассажирами метропоезд.