Но вы забываете, что он слывет знахарем и колдуном, сказала Нэнси Илдертон.
И если бы нечистая сила перестала помогать ему, подхватила ее сестра, он мог бы обойтись своими природными средствами: стоит ему высунуть в окно или показать в дверях свою громадную голову и сверхъестественную физиономию, и вряд ли найдется такой храбрый разбойник, чтобы выдержать это зрелище. Хотелось бы мне на полчаса иметь в своем распоряжении такое страшилище!
Это для чего же, Люси? спросила мисс Вэр.
О, для того чтобы спугнуть и выжить из замка этого мрачного, чопорного, чинного сэра Фредерика Лэнгли, которого так необыкновенно любит ваш отец, а вы совсем не любите. Я готова на всю жизнь сохранить признательное чувство к колдуну за то, что мы отстали от нашей компании ради знакомства с ним и хоть на полчаса избавились от общества сэра Фредерика.
А что бы вы сказали, молвила мисс Вэр вполголоса, так чтобы младшая мисс Илдертон не расслышала ее слов (тропинка была так узка, что они не могли ехать все три рядом), что бы вы сказали, моя милая Люси, если бы вам предложили на всю жизнь не разлучаться с ним?
Что бы я сказала? Конечно, нет, нет и нет, три раза кряду, и раз от разу все громче, так чтобы под конец меня слышно было в Карлайле.
А сэр Фредерик сказал бы на это, что девятнадцать отрицаний равняются полусогласию.
Ну, возразила мисс Люси, это зависит от того, каким тоном произнести «нет». Если бы мне пришлось это сделать, могу ручаться, что никаких признаков согласия никто бы не выследил в моем голосе.
А если бы ваш отец, продолжала мисс Вэр, объявил вам: выходи за него, не то
Я бы предпочла всякое другое условие, будь он хоть самый жестокий из отцов, изображаемых в романах.
А что, если бы он пригрозил отослать вас к тетке католичке, игуменье, которая засадила бы вас в монастырскую келью?
А я бы ему пригрозила зятем протестантом, отвечала мисс Илдертон, и с радостью воспользовалась бы случаем оказать ему неповиновение, сославшись на вопросы совести. Нэнси нас не услышит, а потому позвольте вам откровенно выразить мое мнение: по-моему, и перед Богом, и перед людьми вы будете кругом правы, если всеми мерами воспротивитесь такому нелепому браку. Это человек гордый, надменный, мрачный, честолюбивый, бунтовщик против государственного порядка, знаменитый своей скаредностью и строгостью, дурной сын, дурной брат, злой обидчик всех родственников. Знаете, Изабелла, я бы лучше повесилась, чем вышла за него замуж.
Смотрите, когда-нибудь не проговоритесь при моем отце, сказала мисс Вэр. Если бы он знал, что вы подаете мне такие советы, милая Люси, вам пришлось бы навек проститься с замком Эллисло.
Вот уж простилась бы от всего сердца, воскликнула ее подруга, если бы только знала, что и вы оттуда ушли и приютились под покровительство человека, который был бы к вам подобрее вашего естественного покровителя! О, если бы мой бедный отец был здоров по-прежнему, с какой радостью он приютил бы вас, пока не кончится это глупейшее и жестокое сватовство!
Дай бог, чтобы это было так, милая Люси, отвечала Изабелла, но опасаюсь, что при слабом здоровье вашего батюшки он теперь был бы не в состоянии защитить несчастную беглянку, а за мной, конечно, тотчас же прискакала бы погоня.
Да, это очень вероятно, сказала мисс Илдертон, но мы еще подумаем, нельзя ли будет как-нибудь это устроить. В настоящее время ваш отец и его гости так заняты таинственными переговорами, столько они рассылают гонцов, получают писем, так часто появляются и опять исчезают какие-то новые лица, которых с нами не знакомят, а во всех углах между тем происходит какая-то возня, собирают и чистят оружие, и все до одного мужчины в замке ходят такие озабоченные и мрачные, что, если бы дело дошло до крайности, и мы, со своей стороны, могли бы учинить свой маленький заговор. Авось джентльмены забрали себе не всю дипломатическую мудрость; а впрочем, есть один человечек, которого бы я охотно призвала на совет в нашем деле.
Это Нэнси?
О нет! сказала мисс Илдертон. Нэнси славная девочка, предобрая и к вам искренне привязана, но из нее вышла бы плохая заговорщица, вроде Ринальдо и прочих второстепенных лиц в поэме «Спасенная Венеция»{21}. А тот, о ком я говорю, похож скорее на Джифара или на Пьетро, если этот герой вам больше нравится. И хотя я знаю, что угодила бы вам, а все-таки боюсь произнести его имя, чтобы в то же время не досадить. Неужели вы не догадываетесь? В этом имени есть и орел, и утес только не на английском языке, а на шотландском[4].