Между тем красивый молодой синьор, протянувший Консуэло кропило со святой водой, продолжал стоять у кропильницы, пока все ученицы одна за другой не прошли мимо него. Он разглядывал всех с большим вниманием, и когда самая красивая из них, Клоринда, приблизилась к нему, он решил подать ей святой воды и омочил пальцы, чтобы иметь удовольствие прикоснуться к ее пальчикам. Молодая девушка, покраснев от чувства удовлетворенного тщеславия, ушла, бросив ему смущенный и в то же время смелый взгляд, отнюдь не выражавший ни гордости, ни целомудрия.
Как только ученицы скрылись за оградой монастыря, учтивый молодой синьор вернулся на середину церкви и, приблизившись к профессору, медленно спускавшемуся с хоров, воскликнул:
Клянусь Бахусом, дорогой маэстро, вы мне скажете, которая из ваших учениц только что пела «Salve, Regina»!
А зачем вам это знать, граф Дзустиньяни? спросил профессор, выходя вместе с ним из церкви.
Для того чтобы вас поздравить, ответил молодой человек. Я давно уже слежу не только за вашими вечерними службами, но и за вашими занятиями с ученицами, вы ведь знаете, какой я горячий поклонник церковной музыки. И уверяю вас, я впервые слышу Перголезе в таком совершенном исполнении, а что касается голоса, то это самый прекрасный, какой мне довелось слышать в моей жизни.
Клянусь богом, это так, проговорил профессор с самодовольной важностью, насладившись в то же время большой понюшкой табаку.
Скажите же мне имя неземного существа, которое привело меня в такой восторг, настаивал граф. Вы строги к себе, никогда не бываете довольны, но надо же признаться, что свою школу вы сделали одной из лучших в Италии: ваши хоры превосходны, а солистки очень хороши. Однако музыка, которую вы даете исполнять своим ученицам, так возвышенна, так сурова, что редко кто из них может передать всю ее красоту
Они не могут передать эту красоту, потому что не чувствуют ее сами, с грустью промолвил профессор. В свежих, звучных, сильных голосах, слава богу, недостатка у нас нет, а вот что до музыкальных натур увы, они так редки, так несовершенны
Ну, одна-то у вас есть, и притом изумительно одаренная, возразил граф. Великолепный голос! Сколько чувства, какое умение! Да назовите же мне ее наконец!
А ведь правда, она доставила вам удовольствие? спросил профессор, избегая ответа.
Она растрогала меня, довела до слез И при помощи таких простых средств, так натурально, что вначале я даже не мог понять, в чем дело. Но потом, о мой дорогой учитель, я вспомнил все то, что вы так часто повторяли, преподавая мне ваше божественное искусство, и впервые постиг, насколько вы были правы.
А что же такое я вам говорил? торжествующе спросил маэстро.
Вы говорили мне, что великое, истинное и прекрасное в искусстве это простота, ответил граф.
Я упоминал вам также о блеске, изысканности и изощренности и говорил, что нередко приходится аплодировать этим качествам и восхищаться ими.
Конечно. Однако вы прибавляли, что эти второстепенные качества отделяет от истинной гениальности целая пропасть. Так вот, дорогой учитель, ваша певица она одна стоит по ту сторону пропасти, а все остальные по эту!
Это верно и к тому же хорошо сказано, потирая от удовольствия руки, заметил профессор.
Ну, а ее имя? настаивал граф.
Чье имя? лукаво переспросил профессор.
Ах, боже мой! Да имя сирены, или, вернее, архангела, которого я только что слушал.
А для чего вам это имя, граф? строго спросил Порпора.
Скажите, господин профессор, почему вы хотите сделать из него тайну?
Я объясню вам причину, если вы предварительно откроете мне, почему так настойчиво добиваетесь узнать это имя.
Разве не естественно непреодолимое желание узнать, увидеть и назвать то, чем восхищаешься?
Так позвольте же мне уличить вас, любезный граф, это не единственное ваше основание: вы большой любитель и знаток музыки, это я знаю, но к тому же вы еще и владелец театра Сан-Самуэле{10}. Не столько ради выгоды, сколько ради славы вы привлекаете к себе лучшие таланты и лучшие голоса Италии. Вы прекрасно знаете, что мы хорошо учим, что у нас серьезно поставлено дело и что из нашей школы выходят большие артистки. Вы уже похитили у нас Кориллу, а так как не сегодня завтра у вас ее, в свою очередь, может переманить какой-нибудь другой театр, то вы и бродите вокруг нашей школы, чтобы высмотреть, не подготовили ли мы для вас новой Кориллы Вот где истина, господин граф. Сознайтесь, что я сказал правду.