Ветер затих. По малом времени и князь и архимандрит захрапели.
На заре проснулся князь Алексей Юрьич, говорит архимандриту:
Надо мне, отче, на тот свет сбираться. Надо, как ты ни мудри. Только заснул я, Палецкий в овраге стоит и Пальма с ним, а в овраге жупель огненный, серой пахнет Стоит Палецкий да меня к себе манит, сердце даже захолонуло
Что ж такое? спросил архимандрит.
Говорит: «подь сюда; сколь вору ни воровать, виселицы не миновать» Ужаснулся я, отче, пот холодный прошиб меня, проснулся, а он воет, и Пальма воет Нет, отче преподобный, вижу, что жить мне недолго; сегодня же князю Борису пишу, ехал бы в Заборье скорей, мать бы свою не оставил, отца бы предал честному погребенью Шабаш охота!.. Поеду от тебя прямо домой с женой проститься, долг христианский исполнить. Приезжай вечерком исповедать меня, причастить На своих приезжай, мои-то кони в разгоне Свадьбу сегодня у меня справляют. Устюшку-то замуж выдаю. Знаешь Устюшку-то мою? Маленькая такая, чернявенькая ух, горячая девка какая!.. Так уж ты, отче святый, на своих приезжай, к непостыдной кончине готовить меня многогрешного
Слушаю, ваше сиятельство, слушаю, беспременно приеду, не премину, говорит архимандрит. А к княгине Марфе Петровне поезжайте, примиритесь с нею по-христиански: знаю ведь я, что вот уж шестой год как вы слова с ней не перемолвили Замучилась она, бедная!
Что княгиня?.. Баба!.. Бабе плеть
Эх, ваше сиятельство!.. Чем бы суевериям предаваться да сны растолковывать, лучше бы вам настоящим делом о смертном часе помыслить, укрощать бы себя помаленьку, с ближними бы мириться.
Что мне с ними мириться-то!.. Обидел, что ли, я кого?.. Курица, и та на меня не пожалуется!.. А страшно, отче преподобие!.. Ох, голова ты моя, головушка!.. Разума напиталась, к чему-то приклонишься?.. В монахи пойду.
Княгиню-то куда же?
Ну ее к бесу! Мне бы свою-то только душу спасти А она как знает себе, черт с ней.
Ах, ваше сиятельство, ваше сиятельство!.. Что с вами делать? Не знаю, что и придумать.
«Что делать? Что делать?..» передразнил князь архимандрита. Ишь какой недогадливый!.. Да долго ль, в самом деле, мне просить молитв у тебя?.. Свят ты человек пред господом, доходна твоя молитва до царя небесного? Помолись же обо мне, пожалуйста, сделай милость, помолись хорошенько, замоли грехи мои Страшен ведь час-от смертный!.. К дьяволам бы во ад не попасть!.. Ух, как прискорбна душа!.. Спаси ее, отче святый, от огня негасимого
И заплакал, и упал к ногам архимандрита Ноги у него целует, говорить не может от душевного смирения, от сердечного умиления.
Вдруг за оградой гончие потянули по зрячему Грянули рога на зверя на красного Как вскочит князь!
На-конь! крикнул в окно зычным голосом.
И, кое-как одевшись, не простясь с архимандритом, метнулся на крыльцо и вскочил на лошадь
Во весь опор помчалась за ним охота к оврагу Юрагинскому.
VI
Княгиня Марфа Петровна
Много горя натерпелась в свою жизнь княгиня Марфа Петровна, мало красных дней на долю ей выпало, великая была мученица, царство ей небесное!
Родитель ее, князь Петр Иваныч Тростенский, у первого императора в большой милости был. Ездил за море иностранным наукам обучаться, а воротясь на Русь, больше все при государе находился. В Полтавской баталии перед светлыми очами царскими многую храбрость оказал, и, когда супостата, свейского короля, побили, великий государь при всех генералах целовал князя Тростенского и послал его на Москву с отписками о дарованной богом виктории.
Отпуская в путь, дал ему государь письмо к старому боярину Карголомскому. А тот Карголомский жил по старым обычаям. И с бородой не пожелал было расстаться, но когда царь указал, волком взвыл, а бороды себя лишил. Зато в другом во всем крепко старинки держался. Был у него сын, да под Нарвой убили его, после него осталась у старика Карголомского внучка. Ни за ним, ни перед ним никого больше не было. А вотчин и в дому богатства тьма тьмущая.
Отдает великий государь письмо князю Тростенскому, сам такой приказ ему сказывает:
Будучи на Москве, изволь отдать письмо Карголомскому, и что в том письме писано, изволь, с своей стороны, чинить по нашему указу. Внакладе не будешь Да поцеловавши князя в лоб, примолвил: С богом.
Приехавши на Москву, подал князь Петр Иваныч царское письмо Карголомскому. Прочитал старик, охнул, затрясся, пот на лбу у него выступил. Положив три земных поклона перед Спасовым образом, сказал князю Тростенскому: