Если ночные воспитатели или сторожа попросту выводили ребят и ставили их босиком на холодный кафель в туалете, то я придумал более щадящий и эффективный способ СТУЛЬЧИК!
По своей сути это был изуверский способ успокоить любого непоседу. Его суть была проста: я брал мальца и заставлял его принять позу сидящего на стуле, прислонившись спиной к стене. Уже через пару минут ноги даже самого выносливого пиздюка начинали трястись, и они падали попой на пол. Я вновь их поднимал, и упражнение повторялось раз за разом. Таким нехитрым образом за каких-то 1015 минут я успокаивал всю группу.
Сейчас, конечно, это все звучит жестоко, но тогда это было довольно весело. Помню, как-то попался один гиперактивный мальчуган, который бегал ночью по кроватям и мешал всем спать.
Ну что, раз ты бегаешь, значит, ты не устал сегодня. Пойдем, посидим на стульчике!
Выстоял парень минут пять почти рекорд! И вот его уже трясет, и тут он жалобным голосом сквозь слезы выдает:
Дядя Саша! Стульчик!
Чего со стульчиком?
Сту-у-у-у-ульчик падает!
И шмякается на пол. Повторять упражнение уже не пришлось он уснул, как убитый, но фразу эту я запомнил на всю жизнь. С тех пор каждый раз, когда я дико уставал или таскал что-то тяжелое, я приговаривал:
Стульчик! Стульчик падает!
Кто был в курсе темы, тот дико с этого смеялся.
Со временем у меня практически атрофировалось чувство жалости. Думаю, эта моральная деформация произошла из-за образа жизни и пребывания в приюте.
Апогеем этого состояния служит один жесткий пример, который произошел вскоре после того, как я отверг ухаживания блаженной Ольги. Не найдя мою вымышленную возлюбленную, она решила действовать по принципу «так не доставайся же ты никому».
Во время отбоя, дождавшись, когда ночной воспитатель уснет, она, как настоящий диверсант спецназа ГРУ, сняв обувь, пробралась на второй этаж, на рабочем столе взяла ножницы (советские такие, полностью металлические), и вошла к нам в спальню.
Кстати, я как изначально спал возле выхода, так там и остался. Удобное местечко, чтобы аккуратно сбегать, никого при этом не разбудив.
В общем, лежу и сквозь сон слышу, как кто-то крадется. Да ну нафиг, показалось! И тут раздается предательский скрип дверей. Спасибо плотнику-распиздяю, что не смазал петли, иначе была бы беда.
Поворачиваю голову и вижу, как эта сука в прыжке леопарда кидается на меня и с размаху ебашит ножницами в область горла. Благо, реакция сработала быстрее, и я успел обхватить голову руками, прикрыв шею.
От охватившего меня ужаса и ярости я начинаю орать, как с ума сошел, а удары не прекращаются. Я вскакиваю и наотмашь начинаю махать руками и ногами. Чувствую, как нога вошла во что-то мягкое. Ага! Оля, сука!
С диким воплем я схватил ее руки и вырвал эти проклятые ножницы, а в спальне уже такой шухер! Кто помладше ревут, кто постарше на подмогу кинулись.
Попытались ее коллективно скрутить, а она, сука, буйная, ну ни в какую не дается! Тогда решение вопроса пришло в голову само: надо ее ебашить кулаками, как парня!
С размаху я влепил ей пару раз в её «шаньгу», и так удачно, аж на душе полегчало. Прибежавшая на шум ночной воспитатель была в ужасе от происходящего. Кое-как ей удалось угомонить Ольгу. А я до утра не смог глаз сомкнуть все время казалось, что она снова крадется.
Наутро в области шеи я обнаружил пару безобидных царапин. Советские ножницы, на мое счастье, оказались тупыми, как сама блаженная Ольга. Отдельное спасибо производителям, в том числе и производителям Ольги будь она чуть умнее, взяла бы с кухни нож, и сейчас меня бы уже не было.
Я был уверен, что после этого случая ее точно упекут в спецшколу или в психбольницу, но, кроме строгого выговора, ей ничего не прилетело.
Какой, к черту, выговор? Вы там головой своей думаете вообще? Она же убить меня хотела! сокрушался я на директора приюта, но в ответ я получил лишь какие-то глупые пояснения, что не мне решать судьбу человека.
За этот поступок Ольгу, конечно, стали осуждать и стыдить все воспитатели, ну а мы стали ее чморить. Миша вообще ляпнул:
Я тебя больше трахать не буду! (Вот угроза, прям внушает!)
Оля, находясь под таким серьезным давлением, стала закатывать истерики и, увидев ее в очередной раз на втором этаже, воспитатель попыталась ее выгнать, а та вскочила на подоконник и, открыв створку окна, стала кричать на весь этаж: