Это потому что тебе стирает жена.
Мы вернулись в отдел, но изучить дела так и не удалось. Люди словно взбесились. Восемь клавиатур, два проектора и одна машина для подачи бейсбольных мячей. День прошел бы впустую, если бы не одна новость.
Агент Маккинли, вас вызывает директор Кордон.
Я был готов ко всему. Но не к тому, что он мне сказал.
Сесть не предлагаю, агент Маккинли. У меня для вас две новости. Хорошая и плохая. Начать с хорошей? Кордон любовался на отражение своих новых волос с закрашенной сединой в отражение на пресс-папье. Это странно, ведь метро сексуальность у него на пятом месте в списке ненависти.
Да, сэр.
Робертсон не подает на нас в суд.
Я был готов сесть на пол. Это была действительно отличная новость. Правда теперь мне все же придется писать отчет, но зато я сэкономил четыреста тысяч.
А какая плохая? с опаской спросил я.
Он был найден сегодня днем в районе Грин Лейк. Расчлененным.
Он мертв?
Не блядь! Голова профессора Доуэля готова дать показания. Конечно, он мертв, идиот! Его зарезали, а потом выпотрошили! Езжайте на место. Вы последние из бюро, кто общался с ним при жизни. Возможно, вы прольете свет на некоторые вопросы, об его убийстве.
Есть, сэр.
Мне было не по себе. Я был рад тому, что Робертсон мертв и больше не подает на меня в суд. Пусть он и превратился в кучу мяса, как описывал Кордон. В тоже время, я был взволнован. Кому понадобилось убивать этого человека? Явно не производителям звукового оборудования. И когда я стал таким жестоким? Наверное, после введения аккредитации.
Проехать нужное место было просто невозможно. Несколько миль дороги возле пляжа и парка Грин Лейк отцеплены. Полицейские отгоняли журналистов.
Ваши коллеги уже здесь. Вы увидите их на спуске к озеру.
Агент Маккинли. представился я, людям, которые были стояли там, где когда-то стоял я. Это агент Ротман.
Агенты Скотт и Уилсон. Отдел особо тяжких.
На их месте должен был быть я. И живой Лисовски. Но теперь там напыщенный зятек директора, и неухоженная мужиковатая женщина.
Что вы здесь делаете? грубо спросила агент Скотт. Уилсону не было до нас никакого дела. Он счищал мокрый песок со своих туфель веточкой.
Мы по приказу директора Кордона. Убитый проходил по нашему делу.
Теперь не проходит.
У нас есть разрешение.
Скотт внимательно изучила наше разрешение. Хотела передать его напарнику, но тот отмахнулся, даже не подняв глаза от экрана своего айфона.
Хорошо. Только предупреждаю, там не разбитый монитор. Постарайтесь не заблевать нам следы. Эксперты еще работают.
Если бы не осень, я бы подумал, что открыли пляжный сезон.
Проходите сюда. Агенты. Осторожнее. Не споткнитесь о корни. нас встречал один из экспертов. Они обычно все на одно лицо и этот случай был исключение. Доктор Шейн. Наш неизменный сотрудник, готовый работать в выходные и в праздники.
Он раскрыл черный пакет, и я увидел Робертсона. Его лицо было таким же бледным и спокойным как при жизни.
При нем были найдены все документы, деньги, кредитки, телефон.
От чего он скончался?
Его оглушили электрошоком. Никаких следов борьбы. Сюда его привезли уже в бессознательном состоянии и перерезали горло.
Как на скотобойне. сказал я себе под нос.
Что? переспросил доктор Шейн, будто не слышал, что я сказал.
Животных сначала оглушают электричеством, затем перерезают горло. Органы на месте?
Да. Но ему вспороли живот и отрубили руку. Ты занимался скотоводством, Мак?
Нет, одна знакомая рассказывала. Руку нашли?
Пока нет. Орудие убийства тоже. Прочесываем парк. Ждем водолазов. Остальное без вскрытия и лабораторных тестов сказать не сможем. Тебе прислать отчет?
Да конечно.
Со следами тоже будет тяжело из-за осадков.
Кто обнаружил тело?
Мистер Роман. Он выгуливал собаку. Парень в шоке. Если хотите с ним поговорить, он в машине медиков, возле шоссе.
Нет. Спасибо.
Робертсон не знал, что его убивают. Убийца не хотел мучить его. Он поступил гуманно.
Гуманнее было бы застрелить. ответил Пол.
Я дернулся от его голоса. Я не думал, что рассуждаю вслух.
Он отрезал ему руку.
Может, хотел закопать его по частям, но кто-то спугнул его.
Он вспорол его. Оставил следы.
Это не наше дело Мак.
Я работал пять лет в особо тяжких. Я уверен, что не простое убийство.