«Очень мило, подумал Колесниченко. Еще больше неизвестных в этом бесконечном уравнении. Что же получается? Афанасьев знал о том, что верхушка МВД была причастна к махинациям с бриллиантами, в которых, так или иначе, светилась Федорова. Значит, убить его могли не только за пожар в гостинице Россия, но и за это. Опять след Чурбанова Сердцем чую, не обошлось в убийстве Виктора без него Что скажете, Юрий Михайлович?»
24 декабря 1981 года, Большой Кремлевский дворец
Новогодний концерт в Кремле закончился около 22 час. Партийная элита пообщалась еще некоторое время со звездами эстрады Кобзоном, Мулерманом, «Песнярами», которые обычно своим присутствием украшали такие суаре коммунистического разлива, и отбыла на ближние дачи да в рестораны, чтобы продолжить начатое до концерта празднование еще не наступившего Нового года. Высших бонз здесь не было им состояние здоровья и интересов не позволяли посещать подобные мероприятия. Зато Юрий Михайлович Чурбанов никогда их не пропускал. Когда получалось, он посещал их вместе с женой, хотя последнее время в их отношениях наметился значительный разлад в скандале с ограблением квартиры Толстой оказался замешанным ее приятель, Буряце, с которым, по слухам, у нее была интимная связь. Не сказать, чтобы Юрий Михайлович сильно ревновал свою жену и потому, как писал Белинский, «обижался бы словами», которые в большом количестве произносились в ее отношении, даже носи они негативный оттенок. Скорее, ему нужен был повод, чтобы отдалиться от давно не любимой и не уважаемой им женщины, окончательно порвать с которой он не мог по причине того, что она и была главным его карьерным достижением в жизни. Оставить ее виноватой лучшее средство, чтобы обеспечить себе карьерный рост и в будущем. Поэтому сегодня первый замминистра внутренних дел СССР прибыл на концерт один. Где его жена и чем она занимается, ему было глубоко плевать.
После окончания второго отделения он пообщался еще немного со своими однопартийцами, пожал руки артистам и куда-то исчез. Почти все знали, что местом его обитания на ближайшие несколько часов станет гримуборная молодой, но уже очень перспективной и достаточной заметной певица Анны Лугачевой. Заметной настолько, что затмила даже сияние его сиятельного тестя; в те годы по Москве ходил анекдот: «Как напишут о Брежневе в энциклопедиях 20 лет спустя? А так: Мелкий политический деятель времен Анны Лугачевой». Его адъютант встанет перед дверью гримерки и будет охранять покой известной артистки и своего шефа, который завтра премирует его за отличную службу денежным довольствием или дефицитным пайком из «Елисеевского».
Ты, как всегда, великолепна, войдя в гримерную, отвесил ее хозяйке комплимент генерал. Она в ответ ему улыбнулась молодой еще человек в столь высоких погонах, интеллигентный и в то же время напористый, не мог вызывать отрицательных эмоций у молодой и привлекательной певицы. Всякий раз, глядя на него, она, как любая женщина, ставила себя на место Галины Леонидовны и проклинала судьбу за то, что постановка эта возможна только в мечтах, а в реалиях ей суждено лишь оставаться его любовницей.
Спасибо за комплимент.
За правду спасибо не говорят. А великолепной женщине полагается преподносить только великолепные подарки
С этими словами он протянул певице небольшую бархатную коробочку. Внутри были красивые увесистые сережки с бриллиантами.
С ума сойти, красота какая, Юра, девушка, не сдержав эмоций, бросилась на шею своему кавалеру. Кстати, а откуда они у тебя? примеряя их у зеркала, уточнила она у своего благодетеля.
Долгая история.
У меня скоро фестиваль в Сопоте. За кордон-то с ними пустят?
А почему нет?
Брось дурака валять. Говорят, такие же были у Федоровой
Что за ерунда? Во всей Москве только у Федоровой?..
Говорят, что да. Это же «Картье-Брессон», так?
Смотри-ка, разбираешься.
Так откуда они?
Лучше ты мне скажи, откуда у тебя такая информация?
Твоя супруга всем рассказывает. Рассказывала до недавнего времени, пока сама от этого убийства в шок не впала.
Подольше бы она в этом шоке находилась
Вы игнорировали мой вопрос, Юрий Михайлович, цитируя героя известного кинофильма, Лугачева была упряма, но как будто не очень тяготилась возможной правдой она уже подошла вплотную к Чурбанову, стала стягивать с его шеи красивый форменный галстук, снимать с него генеральский китель, увешанный орденами.