Тетя Тамара показывает рукой на полки с желто-серым постельным бельем, брезгливо морщит и без того морщинистое лицо и спрашивает мужчину, стоявшего перед ней в синем спортивном костюме:
Нашим бельем заправить вам койку, аль как?.. Все люди приносят обычно свои принадлежности, больничными брезгуют У нас ведь они годами вращаются, и не отмываются уже, и порватые дыра на дыре.
Тетя Тамара разворачивает простыню, на которой видны разводы не отстиранных пятен, и вопросительно смотрит на добротный спортивный костюм. Лицо его обладателя в крайнем недоумении. Сестра-хозяйка продолжает нагнетать страсти:
За последние годы всего четыре матраса прислали и десять комплектов белья. А больные-то разные: у кого недержание, такому хоть по три раза на день меняй.
Мужчина в еще большем смятении:
Тогда мне, выходит, опять домой надо ехать
Можно и не домой, подсказывает выход тетя Тамара. нас за углом есть магазин с постельным бельем, там все обычно берут, кто нашим побрезгует.
Больной соглашается с предложенным вариантом, и страхолюдная простыня опять кладется на полку.
Камера опять, приемом выборочного показа, воспроизводит разговор сестры-хозяйки с другими пациентами терапевтического отделения. Все беседы состоят из типового набора слов с демонстрацией устрашающих тряпок и заканчиваются согласием больного на доставку постельных принадлежностей или из дома, или из рекомендованного магазина. Ни одного факта согласия на пользование больничным бельем камера не показала. «Только гадость снимает, подлец! отметила про себя Мария Сергеевна. Лежит же и на нашем белье кое-кто».
А на экране появляются новые пары теперь лечащие врачи и больные. Меняются лица врачей и больных, но суть их встреч постоянна: врач со скорбным лицом сообщает больному, что ему помогут такие-то вот лекарства, но в больнице их нет. Следует эффектное возмущение грабительской перестройкой, грабительскими реформами, коррумпированными властями и плохим обеспечением больниц. Обескураженному больному врач затем доверительно сообщает, что все эти лекарства можно приобрести в аптеке, которая расположена в соседнем, слева от больницы здании. «Мы можем, конечно, использовать то, что есть у нас, следует лицемерный вздох, но вы сами понимаете разницу между тем, что вам надо, и тем, что имеется». Больной говорит, что конечно он купит лекарства, которые его вылечат. И врач его тут же напутствует, что нужно купить и шприцы, и систему для капельницы. И вот больной уже ломится в двери аптеки.
Беседы врачей и больных, их результаты подаются также в отцеженном варианте: врач больной аптека, врач больной аптека
Приторный голос за кадром обобщает показанное: «Итак, больному внушили, что в больнице нет ни лекарств, ни постельных, ни других принадлежностей. Что же все-таки есть? Давайте посмотрим!»
Следует обзорный показ больничных палат. Зрелище везде удручающее: обшарпанные стены, протертый линолеум, железные койки с пружинными сетками, прикроватные тумбочки с бутылочками, кульками, газетными свертками
Столовая. Больные со своими кружками-ложками толпятся у раздаточной амбразуры. Тарелки больничные. Их мало, они делают за обед по три-четыре оборота. Раздатчица, торопясь, моет их кое-как в металлической мойке. Иногда на краях у тарелки остаются пленки от пищи предыдущего едока. Один, получив такую тарелку, ворчит:
Я где-то читал, что даже у самой чистоплотной хозяйки муж в год съедает до двух кило грязи, а здесь
Заткнись! прерывают его. И так эта жрачка в горло не лезет!..
Камера переместилась в подсобное помещение. Здесь несколько ведер с несъеденной пищей.
Снова палаты. Больные, придя из столовой, поедают свои продукты.
Вечер. Больные в палатах, дежурный медперсонал собрался в столовой. Вплотную сдвинуты три стола, на них колбасы, сыр, другая провизия и графинчик со спиртом. Дверь заперта изнутри. Из палат слышатся стоны больных, их крики, зовущие врача, няню, сестру, из столовой громкие веселые голоса, раскатистый смех.
Козина на эти кадры смотрит угрюмо. «Обнаглели девчата! Надо устроить им хорошую вздрючку!» Дальше ее настроение портится больше.
После застолья ночная смена растаскивает по разным местам скамейки готовится к подступившему сну. И скоро в ответ на призывы больных слышится заливистый храп медицинского персонала.