Пауль, ты будешь принцем, а мы принцессами Адель и Сабина оставили мальчику красивого, белого коня, с бронзовой упряжью. Рав Горовиц кивнул: «Беги». Карусель была старой, механической. Аарон встал к ручке, девочки велели: «Быстро, пожалуйста!»
Он вертел карусель, глядя на белого голубя. Птица пропала в синем, осеннем небе, улетая к Влтаве.
На аэродроме, он взял у Мишеля сигарету:
На всякий случай. Я осторожен, пусть у меня будет не один паспорт в квартире кантора, Мишель наклонился над рабочим столом. Растворы он, каждый раз, готовил заново. Все ингредиенты должны были быть свежими.
В общем длинные пальцы, в резиновых перчатках, потрясли пробирку, ничего сложного нет. Лаборатория на дому Мишель взял кусок ваты, дистиллированная вода, поваренная соль, соляная кислота чернила на французском паспорте растворялись:
Это не ты, Мишель разглядывал фото герра Майера, однако вы похожи. Кто это?
Аарон отмахнулся: «Просто снимок. Второй паспорт будет с моей карточкой».
Ты даже побрился отложив первый документ сушиться, Мишель открыл следующий.
Вместе с билетом в Братиславу, рав Горовиц держал два паспорта, на имя братьев, Александра и Луи Мальро, уроженцев Страсбурга. Луи, по документам, исполнилось тридцать четыре, Александру, то есть Аарону, двадцать восемь. Американский паспорт рав Горовиц спрятал в тайник, в подкладке саквояжа. Он попросил заняться его устройством Мишеля. Кузен отменно управлялся с подобными вещами. Склонив белокурую голову, кузен орудовал иголкой:
Такие умения нужны, дорогой мой. Фальшивые документы, вторые полы, тайные перегородки. Руки у меня хорошие барон усмехнулся, я опытный реставратор. Когда знаешь, где предки прятали сокровища, сам учишься подобными вещами заниматься Мишель вспомнил о секретном кармане в папке месье Стефана Корнеля, в Прадо:
Генрих говорит, что с рисунками все в порядке. Ничего он аккуратно разгладил шелк, месье Максимилиан вернет награбленное. Надо коллекцию забрать из банка и отправить в Лондон, напомнил себе Мишель, и Теодор пусть так сделает. Хотя зачем? Гитлер побоится выступать против Франции подумав об эвакуации коллекций родного музея, он даже зажмурил глаза:
Джоконда, Ван Эйк, Рембрандт, Рубенс Не говоря о греческих статуях. Не случится ничего, бодро сказал себе Мишель:
Оставлю пражские картины в Женеве, доберусь домой. Надо с Момо поговорить он тяжело вздохнул:
Опять у меня ничего не получится. Она меня любит, ждет, а я в Рузине, услышав Аарона, Мишель заметил: «Смотри, ты взрослый человек. У тебя отец, сестра, племянники, брат младший. Не лезь на рожон».
Просто для надежности, уверил его рав Горовиц.
Справку о смерти герра Майера он, аккуратно, уложил в папку и сунул в саквояж. В Братиславе Аарон хотел поставить немецкую визу, в паспорт месье Александра Мальро. Он решил через Вену и Зальцбург добраться до Мюнхена, и начать с Дахау, как с более близкого лагеря.
Посмотрим, угрюмо сказал себе рав Горовиц, если герр Майер жив, я найду его и привезу домой, к семье. Я виноват перед ним он заставил себя не думать о Кларе:
Если его больше нет, я тоже все узнаю рав Горовиц не хотел просить Питера и Генриха ему помогать:
Герр Майер моя ответственность. Они рискуют жизнью, каждый день в большое окно виднелась стоянка. Черный мерседес не двигался. Генрих и Питер хотели дождаться отлета.
На посадку, на посадку дети выстроились у барьера, Авраам держал списки. Они вышли на поле. Дул теплый, совсем не зимний ветер, небо было ясным, голубым. Три дугласа стояли рядом, с готовыми, металлическими лестницами. Сдвинув кепку на затылок, Авраам подмигнул раву Горовицу:
Завтра они уезжают, доктор Судаков указал глазами в сторону стоянки, меня проводишь, в Будапешт группа Авраама садилась на поезд во вторник, и останешься один Аарон купил билет на среду:
Надо с детьми больше гулять, сказал себе рав Горовиц, погода хорошая, наконец-то. Госпожа Эпштейнова занята, Клара работает дети, выстроившись по парам, поднимались в самолеты. Кто-то помахал: «Рав Горовиц, приезжайте! И вы тоже, господин Судаков!»
И вы к нам, в Израиль! весело крикнул Авраам.
Он рассчитывал вернуться домой в феврале. В кибуце, весной, расцветал миндаль, они ухаживали за фруктовым садом и виноградниками. Авраам вспоминал белую пену деревьев, во дворе общего дома, смех детей, звук двигателя трактора. Мычали коровы, на западе заходило солнце: