Самый язвительный скепсис вызывали во мне рассуждения о наличии какой-то там «души». Чушь несусветная. Есть мозг, есть составляющие его нейроны и связи между ними. Все. Остальное сказки и исчезающая пробка от лимонада, которая, на самом деле, никуда не исчезает.
Наверное, с подобными убеждениями я бы и закончил свою жизнь, если бы не ряд событий, о которых мне хотелось бы рассказать. Они встряхнули меня и повернули вспять. Для стороннего взгляда в них не было ничего особенного, но ведь и крышка от лимонада не событие мирового значения, верно? Видимо, у каждого человека в жизни есть такие «крышечки», которые безвозвратно меняют его жизнь. Такой «крышечкой» и стал для меня ПГТ.
Мне понадобилось почти сорок лет, чтобы понять: чудо не в фокусе. Чудо в человеке, который его делает.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Звонящему ответь
Здравствуйте, могу я поговорить с Олегом Григорьевичем?
«Нет, не можете, подумал я, вы же не ему звоните, а на прямую линию Президенту Путину».
Да, это я.
Меня зовут Владислав Всеволодович, и в трубке повисла тишина.
Есть люди, которые считают, что окружающие просто обязаны угадывать их намерения, едва лишь будет произнесено имя. Такое весомое, всем известное имя. «Ой, это же Владислав Всеволодович! должен был бы мысленно восхититься я. Кто не знает дядю Степу? Дядя Степа всем знаком!». «Чего изволите, Всеволод то есть Владислав Всеволодович?», должен был бы продолжить я уже вслух. Но я воздержусь от такого продолжения. Излишнее подобострастие людей расслабляет. Звонок входящий, деньги трачу не я. Подождем.
Олег Григорьевич, продолжила трубка голосом оскорбленного целомудрия, мне вас рекомендовали.
И опять тишина. Замечательно. Надеюсь, рекомендовала меня никто иная, как Мерилин Монро. Мы же оба, я и Владислав Всеволодович, с ней на дружеской ноге. Так что больше некому.
Скажите, когда мы сможем встретиться? спросила трубка совсем уже надуто.
Мне даже стало ее, трубку, немножечко жалко. Ну, чего я ее мучаю? Тем более, понятно, что дальше хранить молчание бессмысленно. Мячик-вопрос переброшен ко мне.
Незнакомые люди звонят мне, на самом деле, редко. И если неизвестный мне человек начинает разводить тайны мадридского двора, меня это настораживает. В последний раз, когда со мной говорили столь же загадочным образом, это закончилось плохо. Меня заманили на презентацию, где продали путевку в какой-то затрапезный турецкий отель в три раза дороже ее реальной стоимости. Кредит я потом отдавал больше года. Так что всякие таинственные незнакомцы, потенциальные являющиеся агентами по продаже всякого барахла и наймитами мирового капитала, меня очень напрягают. Нет бы просто, четко, по-военному мол, такой-то и такой-то, хочу подарить вам миллион долларов наличными
Владислав Всеволодович, произнес я голосом, достаточно твердым, чтобы указать собеседнику его место, но без грубости, дабы не отпугнуть, если, по случайному стечению обстоятельств, звонит все-таки клиент. Не могли бы вы чуть подробнее рассказать о сути дела. У меня, к сожалению, очень напряженный график, и я должен понимать, о чем будет идти речь во время встречи.
Это я, конечно, вру. Никакого напряженного графика у меня нет. Работа в РГИА (Российском государственном историческом архиве) почетна, но не обременительна. Обратной стороной такой расслабленности является мизерное вознаграждение, которое стыдно даже называть зарплатой. Живу я, конечно, не за счет этой государственной подачки, а благодаря нечастым, но денежным халтурам. Но сейчас период спокойный, крупных заказов нет. А соврал я для придания своим словам большего веса. Мол, проходим, проходим, не отвлекаем боярина мелкими просьбишками. Озвучиваем только дела государственные, требующие сиятельнейшего внимания.
Олег Григорьевич, я хочу предложить вам работу.
Да что же это такое? Умеет он говорить более одного предложения за раз, или нет? К нему что, нужно приставить слововытряхивательную машинку? Работу он мне хочет предложить, понимаешь! Наверное, киллером, не иначе. Киллер-архивариус это серьезно. Мишенью должен стать кто-то не меньше премьер-министра.
Владислав Всеволодович, о работе в какой сфере идет речь?