Шло время. Постепенно «поселенцы» научились не только убивать, но и ловить коз и быков, приручать их. Мясо животных было крайне питательно, а молоко обладало целебными свойствами, помогало вылечивать сильнейшие простуды. Шкуры убитых животных стали настоящим спасением от лютых морозов, длинный густой мех давал защиту от любого холода. Пережив первую, самую страшную зиму в горах, с каждым годом люди все легче переносили холод и суровые условия. Первое лето, после зимовки в пещерах встретила лишь треть из спасшихся от солдат Мехтынлара, но те, кто выжил, были полны решимости не опускать рук, продолжать бороться за жизнь. Их родные и близкие не напрасно принесли свою жертву. Год за годом «беглецы» все больше приноравливались к новым условиям, вначале казавшимся невыносимыми. А несколько поколений спустя, когда не осталось уже никого из тех кто пришел сюда из низовий, жители селений уже и представить себе не могли иной жизни, чем та которой живут они. Конечно, в низовьях тепло и красиво. Земля щедра, много еды и жизнь намного легче, чем здесь, в краю снегов и холода. Давно прошли времена правления подлого, жестокого Мехтынлара, и можно было бы вернуться назад. Но там, внизу, все чужое. Как можно жить без сверкающего белизной снега, без огромных гор, уходящих в небесную высь покрытыми снегом вершинами? Разве может быть что-то прекраснее этих величественных молчаливых долин и неприступных каменных скал? Нет, нынешние жители Алментин не видели для себя другой жизни, не мечтали о ней и даже, скорее всего, ужаснулись бы при мысли, что им нужно покинуть родные места. Человек так устроен, что привыкает ко всему. А место где родился и вырос, где жили все те, кого ты знаешь и любишь, всегда самое лучшее место на всем свете. Потому, что это твоя родина, твоя земля лучшее место для тебя.
Глава 1. Иритай
Иритай сильно замерз. Тело все сильнее и сильнее сковывал холод. Руки уже давно ничего не чувствовали, из потрескавшейся кожи сочилась кровь, тут же превращавшаяся в льдинки, но Иритай даже не замечал этого. Нос и щеки тоже потеряли чувствительность, хотя поначалу, их сильно щипало от мороза, и Иритай тер их меховыми рукавицами, пытаясь согреть. Потом рукавицы потерялись, и Иритай, уже в попытке согреть немеющие пальцы рук, начал засовывать их в рукава, забыв про лицо. Но идти через сугробы со спрятанными руками было невозможно, Иритай то и дело терял равновесие и падал. Чтобы подняться, каждый раз приходилось вытаскивать руки и опираться ими о снег. И вот теперь, и руки, и лицо у него были обморожены. Но Иритай не думал ни о руках, ни о лице. Он вообще не был мастером думать, но сейчас он испытывал сильнейший животный страх, заставлявший его соображать лучше обычного. Если он совсем замерзнет, то не сможет дойти до селения. И тогда все смерть. А умирать Иритай не хотел.
Бя! Бя! крикнул он, как можно громче. Визгливый голос дурачка разнесся по долине и эхом отозвался от гор. Бя!
Из глаз покатились слезы, но Иритай не обратил на них внимания. Слезинки замерзали, превращались в крошечные сосульки на его щеках.
Бя!
Бык как сквозь землю провалился. Иритаю было уже все равно найдет он его или нет. Он хотел только одного. Вернуться домой. Пусть его бранят, за то, что упустил быка. Пусть даже дадут пару подзатыльников. Он хочет домой! Иритай огляделся. Он никогда не был в этой долине. Он вообще раньше никогда не покидал долину, где располагалось селение, один. Вероятно, он далеко ушел. Солнце уже над самой высокой горой Ауруш, а Иритай, хоть и не умел определять время, как остальные, но знал, что до этой горы солнце добирается, когда уже давно прошел обед, и скоро наступит ужин. А это значит, скоро солнце сядет и наступит ночь после ужина всегда наступает ночь, становится темно. А в темноте он нипочем не найдет дорогу обратно. Он боится темноты! Иритай шмыгнул носом и пошел по своим собственным следам обратно. Чувство опасности и впрямь немного пробудило рассудок. Даже взгляд маленьких темных глазок стал как будто более осмысленным.
Бя! вполголоса снова позвал Иритай, не столько, в надежде, что бык все же вернется, сколько от того, что ему было страшно совсем одному в звенящей, ничем не нарушаемой морозной тишине, вдали от дома.
Иритай брел вдоль высокой отвесной скалы. Подул сильный ветер. В воздухе закружился снег. С каждой минутой он становился все мельче и тверже, превращаясь в крошечные кусочки льда, врезающиеся в кожу. Спустя немного времени началась настоящая метель, и Иритай больше не знал куда идти. Снег замел спасительный ориентир его следы. Серая мгла, наполненная снегом, с каждой минутой становилась все темнее, превращаясь в непроглядный мрак. Иритай завыл. Он не столько понимал, сколько чувствовал это конец. Ему не пережить ночь. Никакого укрытия поблизости. Только снег и отвесные каменные стены скал. Да порывы ветра, наполненные ледяными крупинками. Каждый новый порыв ветра забирает у тела остатки тепла и остатки сил. Ноги уже еле двигаются. Еще чуть-чуть и он больше не сможет сделать ни шагу. Ветер ненадолго стих, вероятно, готовясь обрушиться на долину и на одинокую фигурку, прижимающуюся к скалам с новой, еще более сокрушительной силой. В момент затишья Иритаю послышалось, как будто кто-то тяжело вздохнул совсем рядом с ним. Звук донесся со стороны скалы.