Немыслимая тяжесть бытия
Пусть на сердце грузом ляжет
Несовершенство бытия
И на память узелок завяжет:
Такова моя стезя.
Жизнь даётся лишь попутно
С сонмом тягостных проблем,
Каждый день, ежеминутно
Исчезая насовсем.
Но немыслимое упоенье
Ощущаю в жизни я
От того, какое откровенье
Мне дарует тяжесть бытия
«Жизнь идёт своим чередом»
Жизнь идёт своим чередом,
Невзирая на все помехи,
Принося дары и утехи,
А покой принося потом.
Жизнь идёт знакомым путём
По ступеням, ведущим в гору.
Никакому суду и укору
Не оспорить её аксиом
Моя усталость
В сердце умножается печаль,
Ничего не хочется порою.
Я себя от всех страстей закрою,
И туманна пусть за далью даль.
Пусть ненастье длится на дворе,
В городском утонут звуки гуле.
Я устал от снега в январе,
А от солнца я устал в июле.
Что поделать, если такова
Естества незримая природа.
И пускай туманная Москва
Не подарит лучшего исхода.
Вино жизни
В этот мир я пришёл давно,
А зачем до сих пор не знаю,
Я без устали постигаю
Жизни сладостное вино.
По глотку, каждый день сполна
Ощущаю я вкус знакомый,
Что дарует мне, как истому,
Чаша жизненного вина.
Горечь с терпкостью пополам,
Сладость, смешанную с дурманом,
Я вдыхаю, и мне обманом
Служит жизненный фимиам.
То в бокале блестит нектар,
То от времени он скисает.
Но меня то и дело спасает
Жизни самый обычный дар.
От похмелья он исцелит
И избавит от всех напастей.
Мимолётное жизни счастье
И меня то и дело пьянит.
Я когда-нибудь всё равно
Смысл этой жизни узнаю.
Я по-прежнему постигаю
Жизни тягостное вино
Перекати-поле
Нас ветер по жизни носит,
Как поле-перекати,
То оземь внезапно бросит,
То силы даст дальше идти.
Нас ветер юлою крутит
По тем же вечным кругам,
Приблизит до самой сути
И вдруг отбросит к азам.
То ветер грозу подарит,
То бурей песчаной падёт,
Кого-то быстрее состарит,
Кого-то нежданно спасёт.
На то он и жизни ветер,
Чтоб планы свои менять,
Как трудно на этом свете
Хоть что-нибудь предсказать.
Теория относительности
«В этом мире всё относительно»
Да, такая теория есть,
Но уж что-то очень сомнительна
Эта слишком наивная весть.
В мире есть абсолютные вещи,
Не доступные мудрецам,
Что пощёчин даже хлеще
Бьют размашисто по щекам:
«В этом мире жизнь абсолютна,
Абсолютны душа и любовь,
Бог, спасающий ежеминутно
Силой заповедей и слов,
Абсолютно планет движенье,
Абсолютен вселенский покой.
Всё на свете лишь проявленье
Этой истины самой простой».
Чаша
Что ещё у жизни надо
Благодарно испросить,
Чтоб до капельки испить
Чашу жизненного яда,
Что знакома, как услада,
И даётся, как награда,
Всем, кто начинает жить?
Безмятежного покоя
С созерцаньем пополам,
Или чтобы по устам
Вновь текло вино младое,
И веселье озорное
Увлекало за собою
Каждый день по вечерам?
Может, просто вдохновенья
Самому себе желать
Или снова испытать
Страсти бурное горенье,
Что пьянит, как наважденье,
И уходит, как спасенье,
Вожделенное опять?
Или, может, на удачу
Всё, что будет, возложить,
О сомнениях забыть
И не действовать иначе,
Чем судьба переиначит?
Остаётся в жизни, значит,
Что предписано просить.
Дар жизни
Жизнь удивительная штука,
Необъяснимая сполна,
То имя ей тоска и мука,
А то волшебница она:
Зажжёт в душе пожар желаний,
Потом затушит невзначай
И не исполнит обещаний,
Что на Земле бывает рай.
Жизнь заколдованная тайна
Для тех, кто млад, и тех, кто стар,
И мы страдаем не случайно,
Её испытывая дар.
Бабочка
В жизни всё имеет значенье,
Даже бабочки лёгкий полёт,
И особое предназначенье
Вещь любая на свете несёт.
Предначертана вечность чему-то,
А чему-то указан предел,
Драгоценна любая минута,
И любой драгоценен удел.
В жизни всё имеет причины,
Неразрывную, тесную связь,
Даже бабочка, сбросив личину,
Открывает свою ипостась