Я промолчал. Мы подошли к его дому.
Зайдемте? предложил он.
Я согласился.
Дома он подогрел чай, и мы стали пить его из эмалированных кружек вприкуску с сахаром.
Мне здесь очень нравится. Особенно этот ветер. Жить хочется долго-долго, когда он в лицо С той школой я расстался не из-за конфликта, хотя положение мое было там из ряда вон. Я бы продержался, если бы не психбольница. Глупая история. Я вам когда-нибудь об этом расскажу. И вот еще что в вас есть желание строить.
Что строить? спросил я, думая, что он задал вопрос.
С ним я почувствовал себя легко, такое ощущение возникает, когда собеседник не стремится оказаться наверху, то есть не пытается испытать силу влияния своей психики на другом.
У вас есть желание строить жизнь. Непонятно? Такое желание человек сохраняет недолго, обычно в юности у многих можно заметить, а потом затухает. Редко у кого остается до конца жизни.
Я поинтересовался, сколько ему лет.
Я молод. Я жутко молод! Мне скоро двадцать восемь. А вам сорок девять, да? Вот видите, я угадал! И, извините, вы устали от жизни, вас преследует неосуществленность желания строить? Многие устают, покой это ведь так приятно для тела. Мы ужасно любим свои тела, а, Аркадий Александрович? К тому же жизнь скучна, кругом немощь и лебезятничество. Куда лететь, о чем мечтать все решено, нужно только добросовестно воплотить, а? Вы хороший директор, успокоил он меня, и я знаю, что после моего урока Валентина Марковна заходила к вам. Да?
Она недовольна. Вы употребили слово «сексуальное».
И только? Я думал, она заметит другое Савина замужем? Ну, тогда это забота мужа. Я могу вам пересказать слово в слово то, что говорил на уроке. Не нужно? Верите? Мне? Удивительно, он рассмеялся и подлил себе чаю. Хотите ещё? предложил мне.
Я отказался и спросил:
А вы женаты или были женаты?
Он быстро посмотрел мне в глаза, желая понять причину вопроса, и уже без иронии ответил:
Нет, я боюсь этого. Да и выбирать, искать времени нет. Или желания? А еще, если честно, закабалить жену боюсь. Ныне в семейной жизни кабала для женщины неизбежна. Продукты, кухня, белье, деньги, дети этому я плохой помощник, как бы ни старался помочь. Поэтому боюсь выглядеть домашней свиньей. И ожиреть боюсь. Если любить будет, то ожиреть недолго. Да и с моей натурой
Он оборвал фразу и замолчал, чуть заметно дрожали его тонкие пальцы.
Я и на секунду не обижался на него, несмотря на первоначальный скептический тон и обвинение в пассивности; он был прав во всем
Вот так-то, проговорил он и с усилием улыбнулся, вы думаете иначе?
Вы говорили о тех, у кого есть увлеченность делом. В свое время я тоже не спешил, но природа взяла свое ребенок
Вы женаты?
Нет. Был. Сын взрослый, живет с матерью, женат
Мне не захотелось говорить о своей семье, нахлынули воспоминания, тоскливо стало. Избегая дальнейших вопросов, я встал, поблагодарил за угощение.
На крыльце, задержав мою руку, он попросил:
Называйте меня на ты, я вам в сыновья гожусь. Но не при учениках и не при Валентине Марковне, и весело погрозил пальцем.
3. Началось
С этого вечера и возникло наше взаимное притяжение.
Мне стало ясно, что вот уже много лет, а может быть, и всю жизнь я продолжал жить с тайной надеждой встретить его, встретить, чтобы заразиться Желанием жить по-настоящему, чтобы, наконец, знать ты не один в этом многолюдном, заблудшем, ожесточенном мире.
Человек в принципе сдержанный, по крайней мере, скрывающий сокровенные переживания внутри себя, я потянулся всеми своими помыслами к Сергею, и скорее не как учитель, желающий обогатить любимого ученика многолетним драгоценным знанием жизни, а как ученик, запоздало начавший учиться умению «строить жизнь».
А сам он строил.
После его уроков ученики ходили возбужденные, апатичная атмосфера в школе день ото дня все интенсивнее будоражилась невиданными доселе спорами; спорили о литературе те, кого родители не могли заставить прочесть художественную книгу, я специально справлялся в поселковой библиотеке наплыв читателей был явным; на переменах и после уроков ребята одолевали Сергея Юрьевича вопросами; на занятиях украдкой читались книги; на уроки по литературе напрашивалась вылинявшая поселковая интеллигенция.