Мой водитель разгадывает их пачками, томясь часами в ожидании распоряжений.
Я достала кошелек и с недоумением извлекла из него сто долларов и еще долларов тридцать в рублях мелкими купюрами. Как же так? У меня ведь всегда с собой до трех сотен зелени наличкой на всякий случай. Тут же припомнился и поход в салон красоты, и купленное платье. Если ехать сейчас искать банкомат, то к назначенному времени мне никак не успеть. Я с надеждой взглянула на Генералова.
— Сергей… Простите, не помню вашего отчества.
— Попробую это пережить, — отозвался он. — Чего вам?
— У вас не найдется сто долларов? Я потом сниму в банкомате и верну.
— Не хватает на выкуп? Чем, собственно, вы раньше думали?
— Я забыла, что купила сегодня платье…
— То самое?
— То самое, что осталось некоторыми местами болтаться на вашем браслете от часов.
— Кстати, вы его первая разорвали.
— Так никто ж не спорит.
— А зачем вы платье покупали? — задал Генералов совершенно идиотский вопрос. Какое ему дело до моего платья?
— Собиралась произвести неизгладимое впечатление на одного занудного главного редактора, — не скрывая раздражения, ответила я.
— Смею заверить, вам это удалось. И платье тут совершенно ни при чем. Меня еще никто не пытался удавить собственным галстуком. По накалу страстей сравнимо лишь со знакомством с Эсмеральдой. Хорошо хоть светильником тогда не запустила.
— Хватит ерничать! У вас найдутся деньги?
Он достал бумажник и протянул мне две пятидесятидолларовые купюры со словами:
— С вас доставка домой и ужин в ресторане. Есть очень хочется. — Генералов довольно ухмыльнулся. Если бы самомнение имело способность светиться, то мне бы стала понятна физическая природа Северного сияния.
— Ставки возрастают, — вздохнула я и, согласившись с ужином, засеменила к месту встречи.
Потоптавшись минут десять возле центрального входа, взглянула на часы. Без пятнадцати семь. Пора бы уже похитителям объявиться. Еще три-четыре минуты томительного ожидания.
Стоп! Они, наверное, высматривают мужчину с газетой. Украли-то ведь они мужской портфель и с мужчиной же договаривались по телефону. Где только номер раздобыли, сволочи? Хотя, по всей видимости, в портфеле у Оглоедова были его же визитки или, например, ежедневник с координатами владельца.
Поразмыслив, я вернулась в машину.
— Придется вам сходить. Они, вероятно, ожидают мужчину.
Главный редактор изобразил такое лицо, что я тут же представила, как чудесно разлетелся бы вдребезги шарообразный светильник, с усилием приложенный к его голове. Предвосхищая следующую фразу, я поспешила продолжить:
— Ничего, кроме ужина и доставки домой, вам сегодня не обломится. Совместного завтрака не будет!
— Больно надо! Оставь вас на завтрак, так к обеду не выгонишь.
— Вот и не надо портить себе обеденный аппетит, — огрызнулась я, протягивая ему деньги и скрученную газетку с кроссвордами.
Генералов нехотя примирился со своей участью и вальяжной походкой двинулся ко входу в театр. Не успел он остановиться возле колонны, как к нему подлетел мальчишка лет десяти-одиннадцати в грязных бесформенных одеяниях. Похоже, воришки действительно поджидали мужчину. Пацаненок обменялся с главным редактором несколькими фразами и скрылся за углом, хотя понятие угол не совсем корректно использовать по отношению к круглому зданию оперы. Спустя минуту мальчишка вернулся вместе с оглоедовским портфелем.
Эх, неплохо было бы ментов натравить. Но сейчас это только лишний менингит на мою и без того больную голову. Совершив обмен, главный редактор вернулся в машину.
— Вот. — Он передал мне портфель и пятьдесят долларов. — Удалось дешевле сторговаться. Думаю, свой ужин я честно отработал.