Было 22 декабря. Он вышел на улицу, но не пошел в магазин, а просто решил пройтись. Гулял почти час. Замерз. Зашел в Старбакс выпить кофе. Стаканчик приятно грел руки. Он смотрел через тротуар напротив там была парикмахерская. Он подумал почему бы и нет. Допив кофе, вошел в салон. Он не знал, чего хотел, сказал, чтоб просто подровняли и волосы на глаза не падали, и хвост его устроит. Молодой стилист долго мыл ему голову, потом показывал, как лучше сделать, потом все-таки подравнял концы. Опять мыл голову, сушил феном и укладывал гелем. Он догадался что стилист, по всей вероятности, гей. Ну и что ему приятно возиться с моими волосами и мне приятно подумал Эд оставив такие чаевые, что глаза стилиста округлились. Ощущение новогоднего происшествия не отпускало Эда. Он пришел домой и залез под душ, смыл то безобразие, что ему сотворили на голове, потом запустил вещи в стирку. В домашних штанах, он стоял перед холодильником и решал, что поесть. Выбор пал на суши. Он полил их соевым соусам и стал есть руками, не заморачиваясь с церемонией. И тут на него накатило. Он вспомнил, как они дурачились вместе с Адамом, потом на выпуск из академии он пригласил его в ресторан, где они назаказывали суши, непонятно с чем. Вспомнил, как Адам готовил ему кофе и приносил в постель и как они вообще здорово проводили время. Сушина встала поперек горла, из глаз потекли слезы. Наконец, успокоившись и проглотив комок риса, он взял телефон. Забыв про разницу во времени.
Сонный голос ответил
Да?
Адам, я согласен на любые твои условия, только не бросай меня.
Эд, ты что плачешь? Малыш, прилетай немедленно, я буду ждать.
Я даже не знаю когда самолет.
Не имеет значения, собирайся и позвонишь какой рейс. Я тебя встречу с ребятами.
Ты не все знаешь.
Что я не знаю?
Ну я теперь больной человек, и на голову в том числе.
Адам хмыкнул, как будто ты раньше был здоровым.
И еще, я не могу заниматься с тобой сексом, мне все время кажется, как меня насилуют
Забудь. Я нашел есть рейс на 2 часа ночи, прилетай, я буду ждать.
Чего тебе привезти?
Себя. Я тебя люблю.
Я тебя тоже люблю.
Он позвонил в аэропорт и заказал билет в первом классе. Потом принялся укладывать вещи. Люфтганзой можно было провезти больше.
Потом позвонил отцу и попрощался сказал, что холодильник надо доедать иначе протухнет.
Уже из самолета он позвонил Адаму и сказал, что скоро они встретятся.
Глядя на его дерганное лицо и красные глаза, соседка спросила
Вы боитесь летать?
Нет. Я лечу к брату, с которым давно не виделись.
Адам встречал его с двумя охранниками. Они поцеловались и сумки сразу перекочевали охране. Они ехали в уже рассветном городе.
Ты изменился сказал Адам.
Да. Живу только на таблетках, заставили сделать замену суставов, а пейсмейкер мне поставили после разговора с тобой.
Извини, я был не прав и зол.
Я так и понял, но организм уже не выдержал. Вы живете все там же?
Да. А чем плохо? Слева живем, справа снимаем. Сверху комнаты, можно актерам сдавать. Здание крепкое, но как историческое, мы только поддерживаем и нам еще за это платят. Есть хочешь?
Не очень, лучше спать, устал здорово.
Его сумки занесли в спальню и испарились.
Он стал медленно раздеваться.
Тату так и не сделал?
Нет.
Эд уже лежал в постели, когда к нему присоединился Адам. Они целовались и ласкали друг друга, пока Адам не заметил, что Эд уже спит.
Утром они пили кофе в постели, Потом Адам притащил здорового мужика, который делал массаж и не только. Он посмотрел на ноги Эда, перевернул его на живот и стал аккуратно массировать. Эд почувствовал, что кровь побежала быстрее. Потом они позавтракали и Адам потащил брата в салон делать тату.
Лиса получилась шикарная, особенно, если учесть, что голова ее была в штанах и было видно при расстегнутой молнии или когда Эд ходил в трусах.
На Кристмас они танцевали немецкие танцы, при этом на них были только армейские сапоги, мини-юбки-шотландки и шапки Санта Клауса. Новый год тоже пролетел в веселье. Потом Эд спросил, нет ли у них местного обезболивающего.
Есть. Тебе зачем?
Он показал татуировку ворона и волка. Хочу сделать на левой груди, а поскольку соски у меня маленькие сойдет как глаз ворона рубинового цвета, думаю, только больно будет.