Дедушка пошутил! Дедушка у нас с юмором!..
Но Николай Фомич возразил:
Нет, я совсем не шучу! Я работал в колхозе! Я эти грамоты могу вам сейчас показать!..
Максим Николаевич подошел к старику и прошептал ему на ухо: «Пойдем на боковую, отец, тебе уже хватит».
Николай Фомич нехотя подчинился. Пошел, но уже в дверях, он вдруг обернулся и выкрикнул:
А вот еще было
Договорить он не смог: сын втолкнул его в комнату и плотно прикрыл за ним дверь. Вечеринка продолжилась без юбиляра, бывшего партийного работника крупного ранга.
Слухи о казусе на юбилее как-то быстро распространились, и однажды сына Николая Фомича остановил в переулке один из знакомых, который по какой-то причине на торжестве не присутствовал.
Наслышан, наслышан, с довольно ехидной улыбкой начал он разговор, и прозрачными намеками и недоговорками ловко смешивал юбиляра с не отмываемой грязью. Дескать, вот это да! Вот каким оказался наш уважаемый Николай Фомич! Вот тебе и партийный работник!.. И это в то время, когда считалось, что партия это ум, честь, а главное, совесть народа!
Это произошло в институте, а отец тогда еще членом партии не был, ответил с неприязнью Михаил Николаевич.
И он пошел прочь от весьма говорливого встречного, сожалея о неуместной откровенности юбиляра.
Конечно, конечно! неслось ему вслед. Действительно!.. Но если он еще в студенческом возрасте, еще будучи беспартийным, выкидывал такие коленца, то что же вытворял он, имея на руках диплом, а в кармане билет члена партии!
Максим Николаевич на эти слова ничего не ответил, возможно, он их не услышал. От какого-то предка он перенял удобное качество: способность не слышать, игнорировать то, чего слышать не хочется.
2004 г.
ПАРАДОКСАЛЬНОСТЬ
Целых два дня и две ночи меня донимала боль в левом ухе. То ничего-ничего, а то начиналась такая стрельба, что хоть бейся, как говорится, о стенку. Самолечение не помогало, и с утра я пошел в поликлинику.
На лестничной площадке я встретил соседа, Степана Бердяева, шустрого говорливого мужичка, моего возраста. Он тоже запирал свою дверь.
Здорово, Сергеич! Бердяев поздоровался первым и сразу стал рассказывать о чем-то своем. Понимаешь, совсем загребла меня эта головка!..
Не понял. Какая головка? спросил неосмотрительно я и тут же окунулся в бурный словесный поток.
Головка! Заводная головка часов! пояснял торопливо Степан. Часы, понимаешь, швейцарские, дорогие как память от деда! Ходят отлично, а заводить не могу: шлицы у головки сточились на нет!.. И нигде такую головку подобрать не могу! Швейцарскую сейчас не достанешь, а наши, которые вроде бы по размерам подходят, совсем никудышные уже третью придется выбрасывать! Бегу сейчас еще в одну мастерскую обещали там что-то придумать
Мы с ним вместе стали спускаться к подъезду.
Понимаешь, говорил все так же торопливо Степан, в часах есть и другие детали, которые поважнее головки: шестеренки, там, анкер, маятник, пружина. А мне теперь кажется, что в часах самое главное это заводная головка!
Выйдя на улицу, мы направились в разные стороны: он к автобусной остановке, а я в поликлинику. Голова моя почему-то вдруг стала занята размышлением над словами Степана. Я шел и думал: «Как точно подметил он очень тонкую вещь: ценнее всего нам всегда кажется то, что в данный момент нас волнует! Какая глубокая мысль!.. Такое же происходит и в отношениях к людям: того, кто добросовестно выполняет свои дела и работу, того мы не ценим, и даже не замечаем, а вот лентяй, бракодел, пустомеля те постоянно находятся в поле внимания, и не всегда в отрицательном поле! Когда забулдыга, к примеру, на месте и в надлежащем порядке ему начинают воспевать дифирамбы: надо же, какой молодец он трезвый второй уже день! Надо же вчера он работу сделал без брака!.. Какую емкую мысль обозначил Степан мимоходом: даже пустышка, подонок, пройдоха в какой-то определенный момент может стать и дорогим, и желанным!»
Я, конечно же, сильно преувеличивал, считая редкой находкой эту хрестоматийную истину: почти две тысячи лет назад на нее указал сам Иисус Христос в одном из своих нравоучительных откровений. Он говорил: «Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти не заблудившихся».