«Как нам, стоящим на платформе, познать секреты поездов?» как когда то заметил великий Данте
Лица, лица, лица
Женщина со следами помады на губах и тремя сумками продуктов «плывет в тоске необъяснимой", как сказал бы уже совсем иной Питерский поэт времен Великого Забвения
Мужичек интеллигентного вида в мятом плаще, в очках с перекошенной оправой Группа товарищей с очень солнечного юга, стоящие вокруг своих баулов Старикан на скамейке, босой, жующий булку Впрочем, он вряд ли едет Пацан вылитый Гарри Поттер, только без метлы. Но зато с крутой мобилой, от которой проку нет в метро, да еще и с пачкой сигарет в кармане Кого еще я пропустил? Ах, да! Себя Ну и я тут тоже стою.
Вот и поезд. Выходят, как всегда, до ужаса медленно Пропускаем
Садимся Едем Тесно
Послушайте, милейший это ко мне обращается некая пожилая особа, не могли бы вы свой хвостичег опустить? А то щекотит очень он мне нос!
Конечно, конечно Разумеется Знаю точно, что вот теперь, когда я хвостик опустил, по нему будут топтаться исключительно с целью вытереть ноги. Я что ли первый раз еду? В метро вообще с хвостиками неудобно Вот вот. Уже и наступили Девочке рядом со мной очень нравятся кисточки на моих ушах. Они и вправду, хороши. Я улыбаюсь ей своей очаровательной улыбкой Ребенок весь в слезах, зато мамаша норовит проговорить в мой адрес все обиды несчастных дней ее чреды
Бегут платформы, исчезая И люди на них исчезают навсегда из
быстропеременной моей реальности вместе с платформами.
Проезжаем перегон от «Автозаводской» до «Коломенской». Мост и вид с него вполне отличный Солнце, отражаясь от поверхности реки, приятно щекотит мне зрачок.
Боже мой, Боже мой Прошли бесконечные века моих ожиданий и моих надежд, когда я вместе со многими другими, стоя на самом краю Вселенной, в преддверье Ничего, в таком же самом вагоне Московского метро, пристегнутый наручниками к верхней перекладине, мечтал лишь об одном пейзаже за окном о том, что вижу я сейчас, и почему-то даже этому не рад?
Я бесконечное время думал о том, как исчислить бесконечное время Чем можно его наполнить, если все конечное в нем имеет меру ноль? Ты, сущесвующий, конечный, есть. Но при этом тебя нет. В бесконечности ты даже не точка И совершенно уж смешно ты даже и не ноль! Поскольку ноль это вполне конкретная вещь, со своими свойствами и атрибутами,
которые не могут наличествовать у отсутствия чего либо
О, да! Я помню Я помню все Своё внезапное озарение, тут же переросшее в вопрос, звучащий в спину почти уже ушедшему Ребенку. Вопрос о том, что с нами будет, когда бесконечно долгое наше заключение, все же закончится? И Его ответ. Как будто Он его ждал: «Надейтесь. Ибо Аз есмь Альфа и Омега, Первый и Последний. И Я, так же, впрочем, как и вы, невложим ни в какую бесконечность. Вы больше любой бесконечности. Надейтесь!» Вот что ответил тогда Мальчик нам, стоящим в ожиданье
«Дай рабам Твоим терпение, да не покроет их скорбь!» (прп. Симеон Новый Богослов. Гимны. ПСС, т.1, стр. 44).
И мы ждали, ждали, ждали
Протекали века, и геологические эпохи в каких нибудь мирах сменяли друг друга. А наше бесконечное ожидание при этом нисколечки не убавлялось. Как, скажите мне, тут не впасть в расстройство?
Мысли Вера, Надежда и Любовь Вы полагаете, что это имена Святых? Конечно, это имена. Но вместе с этим кое что еще Вера, когда ты веришь, дает тебе Надежду. Вера, если так хотите, в
Надежду превращается, когда в Вере больше нет нужды По Воскресение из мертвых Мы верили в теченье нашей жизни, и сейчас в нас наша Вера перешла в Надежду. (И, коль Высокое отбросить, то мы здесь надеемся неведомо на что. Поскольку наше ожиданье бесконечно!..) Теперь, последнее. Любовь!
Она есть завершение Надежды. Любовь есть то, что ожидает нас в Самом Конце Всего Она растет в душе воистину вне всяческих пределов Она самая Младшая из мучениц-сестер. Она, Рожденная Мудростию позже всех, есть всех венец! Воистину, вот чем достойно можем мы заполнить бесконечность в ожидании прощенья! Ведь нам же сказано тогда (О, Господи, когда же это было?!), что невложим Господь ни в какую бесконечность! Но Он же есть Любовь! Поэтому Любовь есть то, что будучи расцветшим в нас, нас делает тотчас размером более всего! Вот чем заполнить можно ожиданье во