Скажи, то ты шутишь?
Нет. Всё, что мне предлагали это проходить терапию, которая притупляет болевые ощущения. А это надо ходить в больницу. Ну уж нет, никогда там не лечился и сидеть там отказываюсь. Лучше уж в родных стенах.
В спальне повисла гнетущая тишина. Она длилась до сих пор, пока Симон не застонал, хватаясь за голову. Лиза испуганно приблизилась к нему.
Симон, приляг, пожалуйста.
Он отмахнулся, убирая руку.
Ничего, всё прошло.
И тем не менее он направился к кровати. Присев на краешек, он подозвал Лизу сесть рядом.
Знаешь, у меня есть дела, которые придётся возложить на тебя, если я не смогу.
Симон, ты всё сможешь! с горячностью запоздало парировала Лиза, осознавая как тому нелегко было принимать происходящее как факт. А тут ещё и говорить приходиться об этом.
Пожалуйста, не перебивай. Мягко промолвил он, беря её ладонь в свою руку. Пообещай, что ты сделаешь всё, что я попрошу.
Конечно же я всё сделаю!
И она получила список того, что ей нужно было притворить в жизнь. Многое удивляло, но она ничем не выдала свои эмоции. Для неё было важно исполнить просьбу умирающего.
Глава 6
На утреннем небе угрожающе собирались тяжёлые серые тучи. Лиза, преисполненная волнения, видела в этом плохой знак. До открытия картинной галереи оставалось всего пятнадцать минут, и она сидела как на иголках.
Вчера она потратила весь вечер на то, чтобы снять картины и повесить другие. Это был единственный вечер за последние три недели, как она провела его за пределами спальни Симона. И об этом он сам попросил её.
Найди в моём кабинете в галерее картины и повесь в зале. Даже незаконченные, их больше завершённых.
Но, Симон
Симон нетерпеливо прервал её, с трудом повысив голос:
Пожалуйста, сделай это. Поверь, мне очень важно, чтобы ты выставила те картины.
Лиза больше не смела перечить ему, понимая, что спор только убавляет и без того мизерное количество сил. Некогда красивый мужчина превратился в худшую версию себя: вокруг глаз синели круги. Щеки запали, сильнее выделяя скулы. Губы сравнялись по цвету с лицом стали такими же бледными. Тело отощало неимоверно, и Лизе казалось, что она видит едва живой скелет, покрытый кожей.
Когда она брала его руки, то чувствовала лишь костяшки и холод. Он уже практически не ел, но много спал благодаря инъекциям с болеутоляющим, которые ставила приходящая медсестра.
Вот она стояла в святая святых таким был кабинет и одновременно комната, где валялись картины, которые никто не видел. Её нога никогда не ступала сюда, хотя ей хотелось. Но Симон отнекивался, утверждая, что там нет ничего кроме скучного стола с креслом. Только надвигающая смерть заставила его передумать, от чего Лиза не испытывала ничего, кроме горечи. Других чувств она не испытывала, поскольку она отупела от ухаживания за Симоном. Некогда ей было думать о чём-то ещё. Бывало так, что она могла не есть весь день, пока страждущий не умолял перекусить, так как замечал, что и она худеет до неприличия.
Нажав выключатель, Лиза увидела, что здесь никакого стола не было. Из мебели только высокая деревянная табуретка. Она стояла возле мольберта, на котором красовался не вполне уверенный пейзаж. Зелёные холмы, редкие кусты и под бледновато-голубым небом. На первый взгляд не особо занятная мазня, но она почему-то не могла отвести взгляд.
Спустя нескольких минут пристального рассматривания незаконченной картины на мольберте, Лиза стала осматриваться по сторонам в поисках других работ. Что-то темнело в углу.
Работы будучи сложенными друг к другу, скрывались под мешковиной. Лиза осторожно ступала по небольшому помещению, где единственное окно было задёрнуто давно нестираной плотной занавеской синего цвета. В комнату ворвался свет, жадно освещая собой каждый забитый закоулок. Сдёрнув с первой кипы жёсткую ткань, девушка увидела незамысловатую абстракцию. За ней лежали и другие пробы кистью. Но ни одна не могла похвастаться завершённостью. Зато здесь лежали и портреты и натюрморты и изображения животных. Разная техника с различными инструментами для живописи.
Лизе становилось понятно, что почерк принадлежит одному человеку. Тот художник определённо не обладал уверенностью в своём таланте, так и терпением. Он имел лишь его зачатки, но бросал на половине пути.