2
Сегодня работы не будет! сказал Рашид «старший» по улице 10 лет Октября. Дискотеки закрыты, вахитовским таких люлей вломили, что они долго на улице не покажутся.
Ура! пронеслось в голове у Сережи. Можно будет к Верочке сходить, позаниматься физикой выпускные экзамены на носу.
Родители Сережи авиаинженеры перевелись в город своей юности год назад из Саратова, где делали знаменитые «Як-40». С Казанью их связывали воспоминания юности, родители, многочисленные друзья. В Саратове у сережиных родителей тоже все складывалось неплохо. Отец за 18 лет работы дослужился до начальника цеха, мать преуспевала в конструкторском бюро. Однако в Саратове было голоднее, чем где бы то ни было в Поволжье. Посещая во время отпусков Казань, родители видели, что там намного лучше. Звали друзья, устроившиеся после окончания Казанского авиастроительного института на огромном заводе, освоившем выпуск флагмана советского воздушного флота «Ил-62». Чашу весов в пользу переезда склонило и назначение генеральным конструктором генерала-лейтенанта авиации страшного хама и матерщинника.
Все вы м и говно! сказал он начальникам цехов, ознакомившись с производством. Вам надо поучиться работать у наших уральских ребят!
Началось выживание с предприятия прежних работников, замена их разухабистыми ребятушками с родины генерального конструктора городаВерхняя Салда. Там ковали боевую технику ракетные перехватчики. Уральцам и их покровителям попытались объяснить, что в Саратове производство другое, и военные методы руководства к нему не подходят. Объяснения не помогли. Тогда последовали жалобы в Министерство авиационной промышленности, обком КПСС. Посетившие завод комиссии взяли сторону уральцев. Последним побывал на заводе замминистра по кадрам.
Трудно, очень трудно работать с новым руководство бездельникам! заявил он, подводя итоги очередной проверки на партийно-хозяйственном активе.
После этого полетели головы одного за другим начальников цехов и их заместителей. Дошла очередь и до сережиного отца.
Мне не нужен такой начальник цеха! выдал ему генеральный во время одного из своих обходов предприятия.
После этого отца вызвал заместитель генерального конструктора по кадрам.
Дело очень серьезное, сказал он. Надо тебе уходить!
Я не вижу за собой никакой вины! Виноват только в том, что не прогибался под генеральным! ответил отец Сережи.
Ты хочешь, чтобы тебя начали ловить? Ведь попадешься даже на самом маленьком недостатке в работе, а их у тебя предостаточно, отрубим голову так, что и ойкнуть не успеешь!, ответил кадровик. Бери, лучше, отпуск и поезжай в Казань. Там большое объединение, тебе что-нибудь подберут. Уйди, мой тебе совет, по-хорошему. Не дергайся!
Сережин отец смотался в Казань. Там он отправился к приятелю с еще институтских времен, возглавлявшему теперь кадровую службу объединения.
Нет проблем! ответил тот на просьбу о переводе. Вакансий начальников цеха, правда, сейчас не имеется. Но замначальника отдела в конструкторском бюро поставим. Оклад сохраним, даже еще на пятьдесят рублей больше будешь получать. Работа куда спокойнее, чем в цехе.
После отпуска отец Сережи приступил к работе в Казани. Чуть позже к нему выехала семья. Сразу же получили и квартиру. Главный инженер объединения перевелся на работу в Москву, и после квартирных передвижек руководителей различных рангов, семья Сережи заняла двухкомнатную квартиру в старом, но добротном доме на улице 10 лет Октября.
С казанскими нравами Сережа столкнулся на второй день пребывания в школе.
Эй, ты, пенек обдристанный, кантуй сюда! услышал он, когда выходил после занятий. На лавочке сидела компания парней с фиксами из нержавейки и синими наколками на руках.
Надо идти! Рашид зовет! подтолкнул Сережу сосед по дому блондинистый долговязый Славка, от которого несло мочой и спермой.
Ты, что ли из Саратова будешь? спросил сидевший в центре Рашид, двадцатилетний парень в куртке-варенке и серебряном перстне с дешевым камнем на мизинце.
Я, ответил Сережа и со стоном упал опрокинутый ударом ноги по позвоночнику.
Так со старшими не разговаривают, ласково сказал Рашид. Вмажьте ему еще!
Пять ног опустились на голову и живот Сережи. Тот покатился по асфальту и замер, отплевываясь от крови.