Помню, как в первый день пребывания в Испании мы, тогда еще вчетвером, отправились в кафе, где под синим небом Мадрида, в пиццерии, заказали четыре разных пиццы каждый на свой вкус. Но когда их подали, скворчащие, с пылу с жару, нам пришла идея разрезать свои пиццы на 4 куска и обменяться друг с другом, чтобы попробовать все вкусы. Так и мы после Сантьяго: побывали на общем пиру за обильно накрытым праздничным столом, а теперь угощаем друг друга яствами каждый из своей тарелки. И чужое такое вкусное! И все же в чем-то одинаковое, общее для всех.
Я и Женя Задруцкая в уличном кафе делимся каждая своей пиццей. Мадрид, 22.08.2014. Фото Дмитрия Задруцкого.
Похоже, человека всегда будет неодолимо манить тайна. И самая таинственная из всех тайн загадка собственной души.
1. Запускающий импульс
Я выучила этот фильм чуть ли не наизусть. Я узнаю планы, на фоне которых разворачивается сюжет, потому что теперь сама там побывала. Я также вижу и ошибки, неточности, недочеты, отступления от документальной или психологической правды. Например, возле деревни О Себрейро на горном перевале (здесь Игорь купил себе крестик из венецианского стекла) герои идут по Камино-де-Сантьяго в противоположную сторону недосмотрел режиссер?
В другом эпизоде они вчетвером шагают по параллельным межам между рядами виноградника смеюсь, потому что это эффектно смотрится на экране, но не имеет отношения к реальной жизни. Куда им идти по виноградному полю? В реальности ты всегда идешь по тропе, помеченной желтыми стрелками, и виноградники с их стройными рядами остаются по сторонам дороги.
Еще в фильме очень смешно разглядывать массовку. Когда мы, уже пройдя Путь, находились на площади перед собором Сантьяго-де-Компостелла, здесь как раз снимали массовые сцены для каких-то целей. Мы ревниво наблюдали, как режиссер командовал пятью десятками построенных людей, наряженных в паломников: с посохами, рюкзаками, с колоритными деталями туалета или прически ракушками, фенечками, дредами. В стороне у вагончика костюмерша примеряла одежду паломника на корпулентную зрелую женщину, приглашенную для съемок. И сначала все выглядело похоже.
Массовка по отмашке режиссерской руки поворачивалась налево и проходила строем между колоннами здания напротив собора. И создавалось впечатление, что там, в тени колонн, непрерывно идут паломники. Но если приглядеться повнимательнее, все не так: ни бандажей и эластичных бинтов на коленках, много лишнего, например, рулонами притороченные к рюкзакам пенки. Да, в начале Пути действительно берешь с собой лишнее по незнанию, но на соборной площади Сантьяго, когда за плечами Путь и опыт, все лишнее уже осталось за бортом, и с собой только самый необходимый минимум. От пенки мы избавились первой.
Но дело даже не в экипировке. Вот в фильме из Сен-Жан-Пье-де-Пора герой выходит в утренний сумрак на фоне целой толпы пилигримов с целеустремленными лицами. Нет, у настоящих пилигримов другие лица! Этот французский городок первый среди пунктов на 800-километровой дистанции, люди провели здесь ночь, только вчера получив свои чистые еще креденсиали (паспорта пилигримов), в которые на протяжении предстоящего месяца будут заносить печати. Все они возбуждены, вертят головами по сторонам в поисках указателей, озираются, ища поддержки, и каждому встречному кричат: «Буен камино (доброго пути)!»
Рюкзаки отдельная тема. В кино они просто огромные, а точнее, 6070 литров. При этом герои идут осенью, вся экипировка надета на них. И что, спрашивается, в их рюкзаках? Вот именно, зубная щетка, полотенце, пара белья, компактный спальник и тапочки то есть максимум 3040 литров Липа, господа!
Еще одна невозможная сцена в фильме погоня за воришкой-цыганенком в Бургосе. Четверо взрослых людей, прошедших с десятикилограммовыми рюкзаками 288 километров (это число я знаю точно!), носятся по узким улицам незнакомого города, как будто они спортсмены, а не пилигримы. Невозможно чисто физически. После подобных дистанций вы просто посмотрите вслед бегущему и предпочтете сохранить ноги главную ценность в Пути.
Так же фальшиво выглядит неудачная актерская находка, когда один из героев фильма, писатель (его играет Джеймс Несбитт), найдя материал для своей книги, делает в воздухе антраша. Он бы мог выразить восторг по-другому: торжествующе взмахнуть рукой, состроить мину то есть то, что способен физически проделать человек, идущий Путь. Но антраша Даже если это было бы действительно возможно, то пилигрим все равно не стал бы этого делать, опять-таки из-за ног